Предыдущие пять глав - на сайте «Ранма ½ - переводные фанфики». Здесь данная глава размещена лишь временно, не ставьте ссылок на неё.

Эта история относится к фанфикам. Будучи таковым, она в неоплатном долгу перед создательницам используемых ниже персонажей: Румико Такахаси, создавшей Ранму, и Наоко Такеучи, создавшей Сэйлор Мун.

Этот роман содержит сцены тёмной природы и материал эротического характера, а посему может не подходить для младших читателей. Рекомендуется осторожность в выборе аудитории.

Марк Мак-Киннон

В ясный день можно разглядеть вечность

Глава 6
Странники

— Это, — сказал я, потрясённый до глубины души, — просто сумасшедший дом.

— А, сейчас ещё ничего, — сказала мне Минако. — Видел бы ты каково тут субботним вечером. Или во время Весеннего Фестиваля.

— Вот это вот - ничего? — эхом отозвался я, глодаемый сомнениями. Мы стояли на вершине плоского холма, на большой площади, где сходилось несколько извилистых улиц. Ночь вокруг пылала кричаще-яркими неоновыми вывесками, наполненная шумом тысяч голосов и сотен разных мелодий на фоне шума транспорта и прочих городских звуков.

И здесь было столько народа. Будучи сам из Токио, я довольно привычен к толпе, но посреди всего этого чувствовал себя не в своей тарелке. Минако звала это место клубным кварталом, но у меня было название получше: Секс-централ.

Так много людей - и всеми, похоже, двигало одно желание. Я видел всё, от тесной кожи, до чистого, обнимающего тело спандекса, до... по меньшей мере, в одном случае - до почти ничего. Я видел женщину, ведущую на поводке мужчину вдвое больше себя. Я видел трёх женщин в идентичных коротких чёрных платьях и со столь же идентичным выражением холодной отстранённости, висевших на парне в рубашке, первый раз за эти годы вызвавшей у меня воспоминания о директоре Куно. Я видел коренастую женщину топлес, прошедшую мимо с небрежно перекинутой через её голое плечо брюнеткой, на чьём лице застыло мечтательное выражение.

Я видел людей скандалящих, целующихся, людей, открыто щупающих друг друга - и всё без малейшего чувства стыдливости или смущения, и не только пары. Некоторые группы из четырёх или пяти человек, или даже больше, были, похоже, вовлечены в какую-то разновидность подвижного группового флирта, касаясь и лаская, поглаживая волосы и щёки, или даже подсовывая руки под одежду даже не сбиваясь с ритма. Я видел даже пару девушек-кошек: и заметьте, не костюмов, какой Минако носила в своём клубе, а девушек с кошачьими ушами и хвостами и вертикальными зрачками в их зелёных глазах. Это открыло мне глаза на тот факт, что некоторые в этой толпе вообще не были людьми.

Я никогда не видал ничего подобного. Здесь было столько сексуальной энергии, и она была вся такой... такой ОТКРЫТОЙ. Никого, похоже, не заботило, что их видят делающими вещи, которые обычно делаются в тёмной спальне, с закрытой дверью и плотно задёрнутыми занавесками.

В Японии никогда такого не было.

— Кончай пялиться, дорогуша! — окликнула Минако. — А то выглядишь как турист!

Я поспешил догнать её, понимая, что если потеряю - то никогда уже не найду в этой толпе.

— Поверить не могу! — ляпнул я. — В смысле... В смысле, только погляди на это! Не могут их всех арестовать или ещё чего?

— За что? — спросила Минако, неподдельно озадаченная вопросом.

— Непристойное поведение в общественном месте, — предложил я, оглядываясь вокруг. — Жестокое обращение с животными? Или вот это? — я указал на проходившую неподалёку пару. — Вот ЭТО точно должно быть против какого-нибудь закона!

— Почему? По мне, так забавно, — ответила с распутной ухмылкой Минако. У меня уже вырабатывалась ассоциация между подобными ухмылками и ней: она, может, и была девушкой, но не походила ни на одну из девушек, что я знал.

Парочка полностью проигнорировала нас, увлечённая друг другом, и я покачал горловой.

— Вот, значит, как люди в этом городе развлекаются? — спросил я с тоской.

— Это Треугольник, Ранко, — ответила совершенно не затронутая Минако. — Люди съезжаются сюда чтобы выпустить это всё из себя. И чем меньше удержу  - тем лучше. Если бы им хотелось более утончённых удовольствий - отправились бы в центр. У таких забав тоже есть свои плюсы. Утончённый танец манер и тонкого флирта, медленное, декадентское приближение к абсолютному подчинению одной стороны или...

— Похоже, — сквозь зубы выдавил я, — ты совершенно меня не поняла!

— Очевидно, — Минако пожала плечами. — В любом случае, мои контакты в этом районе сообщили о паре мест где вроде бы видели Рей, так что мы начнём искать её здесь.

— Во всём этом? — взвыл я.

— Ага, нам лучше разделиться, — кивнув, сказала Минако. Я беру эту улицу, ты - ту. Проверяй все мелкие бары, пропускай любые места с танцами или живыми музыкантами. Ей захочется начать с чего-нибудь весьма скромного, но... — Минако нахмурилась, бросив взгляд на часы. — У неё была хорошая фора. Так что если увидишь какую-нибудь драку - обязательно проверь. Она будет не в лучшем расположении духа.

— Ээ, хорошо, — сказал я. — А предположим, я её нахожу - что тогда? Она меня знает только по этому своему видению - думаешь, она будет меня слушать?

— Нет, нет, не пытайся с ней заговорить! — предупредила Минако. — Просто пронаблюдай за ней, и если пойдёт куда-то - проследи, и расскажи мне. Дальше я сама управлюсь.

— Ага, — сказал я. Вот уж не думал, что моя уверенность в плане Минако может пасть ещё ниже. — А как я тебя найду?

— Если не сможешь найти — возвращайся ко мне домой, — предложила Минако. — Я рано или поздно там окажусь.

— Ээ, а как туда добраться? — спросил я.

Она уставилась.

— Мы приехали оттуда сюда, — сказала она. — И ты уже один раз подъезжал к дому.

— Вы, ребята, привели меня когда я был в Нэко-кене, — ответил я со всем терпением, на какое способен. — Я не помню, как попал туда, и не смотрел по сторонам когда мы уходили.

— Ладно, — Минако пожала плечами. — Тогда встретимся здесь.

— Да я тебя на этой площади за месяц не отыщу! — запротестовал я.

— А как насчёт встретиться в Логове? или Чайном доме Юки?

Минако, похоже, восприняла полное незнание мной этих мест как личное оскорбление.

— Я не знаком с городом, — проворчал я в ответ на её возмущённый взгляд.

— Отлично, — сказала она. — Пошли-ка. — Она схватила меня за рубаху и потащила за собой по тротуару пока мы не достигли угла, где ловко вскарабкалась на основание фонарного столба, и начала вглядываться куда-то вверх.

— А! — радостно воскликнула она. — Вон он! Видишь?

Я последовал взглядом за её указующим пальцем, и разглядел через разрыв в домах и вездесущем неоне тёмную массу. Оказывается, Минако указывала на укутанный темнотой скальный массив, возвышавшийся в конце лесистой речной долины, пересечённой нами в такси по дороге от её дома.

— Ну, — медленно ответил я.

— Это, сказала она, — самая высокая точка над бухтой. Сможешь найти без проблем?

— Ну, да... — начал я.

— Отлично! Тогда встретимся там наверху, у старого маяка! — просияла она.

— Ээ, когда? — спросил я когда она повернулась уходить.

— Когда угодно, — ответила она. — Я - девушка необременённая.

Я остолбенело уставился на неё. Она просто вибрировала от необходимости двигаться, делать что-нибудь, и у меня было чувство, что наша маленькая экспедиция - больше ради того, чтобы она могла почувствовать, что хоть чего-то добивается, а не ради надежды на самом деле найти Рей.

— Почему ты так уверена, что я буду ждать? — спросил я. — Не боишься, что просто уйду куда глаза глядят, или ещё чего?

Минако лишь улыбнулась в ответ, и я тяжко вздохнул.

— Погоди, дай догадаюсь, — сказал я. — Ты отлично разбираешься в людях?

— Как хорошо, что ты заметил, — Минако просияла. — Удачи!

И исчезла, оставив меня со смутным планом действий, неопределёнными мотивами и неясными целями.

Ну, по крайней мере, скука мне не грозила.

Хотару видела сон.

Во сне она стояла в своём кабинете, плотно обхватив себя руками. Чувство было странным: она словно была отделена от Хотару-из-сна, подобная фантомному наблюдателю. Но, несмотря на это, она могла чувствовать, что чувствовала Хотару из сна.

Это был Голод. Хотару-из-сна содрогалась мелкой дрожью, а он водил чёрной жаждой по её нервным окончаниям, пел свою сиренью песню, искушая, понуждая, требуя быть утолённым НЕМЕДЛЯ.

Однако Хотару-из-сна держалась. Она уже вызвала Сецуну и остальных: помощь скоро прибудет. Ей достаточно всего лишь удержать в узде свои эмоции, свою жажду, пока они не прибудут. Голод захватил её врасплох, навалившись с дикой быстротой, но всё будет в порядке, лишь бы Усаги и остальные не увидали её в таком состоянии...

Вздрогнув, Хотару осознала, что она видит. Сон был о той ночи, той ужасной ночи. В нём, однако, не было той смутности и сглаженности, что присуща снам. Всё было ужасающе, безжалостно чётким - больше похоже на повторное проживание воспоминаний, чем на сон.

И она не могла остановить его. Она могла лишь смотреть, с нарастающим чувством ужаса, зная, какой предрешён исход, и бессильно надеясь найти силу изменить его.

Хотару-из-сна слегка содрогнулась, глядя невидящим взором во тьму, и нервно облизнула нижнюю губу. Тёмные позывы этой ночью были сильны: не расплата ли, гадала она, за то, каким способом она пыталась бороться с голодом?

Её сердце ухнуло при звуке открывающейся двери кабинета. Наконец-то пришла! Сецуна даст ей кормиться, и Хотару-из-сна сможет на несколько восхитительных мгновений погрузиться в этот багряный прилив, отдавшись ощущениям питья сладкого сока жизни...

— Хотару?

Она замерла, глаза расширились в мгновенном понимании. Этот голос - тоньше, чем хрипловатый полушёпот Сецуны. Этот запах - не тёмный и загадочный, но лёгкий, светлый, девчоночий.

Не она. Только не она. Но Хотару-из-сна ещё не успела додумать это, а Голод уже начал бесноваться, со свирепой радостью обрушившись на её дрогнувший самоконтроль.

Он чуял невинность, и жаждал совратить её. Он чуял сочувствие, и жаждал использовать его. Он чувствовал свет, и жаждал утопить его во тьме.

Он чуял доброту, и жаждал околдовать её сладким грехом.

— Ты, — прохрипела пересохшим ртом Хотару-из-сна. — Ты знаешь, что тебе сюда нельзя. Выметайся. — Вся её воля потребовалась чтобы произнести эти слова, игнорируя сладкий запах крови Усаги. Та услышала напряжение, дрожь голоса Хотару-из-сна.

Уходи! кричала Хотару, но она была фантомом, никто не мог её слышать. Она бессильно наблюдала, как сочувствие Усаги становится её погибелью.

— Хотару, что с тобой? Тебе больно? — Усаги вошла ещё дальше в комнату, и обе Хотару, та, что во сне, и та, что видела сон, ощутили, как вздымается тьма.

Да как она смеет? пришла мысль, и Хотару не могла сказать, её ли собственная или от Хотару-из-сна. Серенити, в конце концов, сделала собственную дочь прекрасной и чистой, сделала её идущей в свете, спихнув на другую тяжкое бремя тёмной силы Омега Воина.

И то, что теперь эта девчонка, точная копия матери, бралась утешать её когда тьма поднималась, только подчёркивало оскорбление, разве не так? Разве не должна она расплатиться? Разве не будет справедливо если той коснётся то, что посеяла, в трусости своей, её мать?

Нет! беззвучно кричала Хотару. Это неправильно! Она - не Серенити! Остановись!

Но она знала, что её ипостась из сна не остановилась бы, даже если бы слышала. Тьма шептала в её ухо, и она слушала. Похоже, она была бессильна сопротивляться этой вкрадчивой заразе когда Голод владел ей.

И вот плечи Хотару-из-сна содрогнулись, потом расслабились: решение было принято... и Хотару смотрела, понимая, что сейчас будет, но не в силах отвести взгляд, зная, что её собственная слабость, её собственная зависть и затаённая горечь дали тьме искомую лазейку.

— Да, — пропела полушёпотом Хотару-из-сна. — Мне больно, принцесса. Но ты можешь помочь мне, если захочешь.

— Конечно! — не задумываясь воскликнула Усаги, спешно приближаясь, пока не оказалась от Хотару-из-сна на расстоянии прикосновения, её наивные голубые глаза широко распахнуты в озабоченности. — Что я могу сделать?

— Подойди ближе, — прошептала Хотару-из-сна, поворачиваясь. Её волосы, ставшие ещё чернее во мраке, внезапно хлынули вниз по спине шёлковой волной, и Усаги моргнула, вздрогнув от неожиданности.

Но не испугалась, нет, с горечью подумала Хотару. Усаги ни за что не стала бы её бояться. В конце концов, Усаги доверяла ей абсолютно.

Хотя Хотару, под конец, доказала, что недостойна этого доверия.

— Хотару, твои волосы, — сказала Усаги, явно озадаченная. — Что?...

— Тебе нравятся? — спросила Хотару-из-сна с лукавой, озорной улыбкой, проводя пальцами сквозь длинные локоны.

— Да, но... как ты?..

— Усаги, нам надо поговорить, — тихо сказала Хотару-из-сна. — О кое-чём важном, секретном. Готова ли ты выслушать?

— Конечно! — сказала Усаги, её глаза полыхали абсолютной решимостью помочь.

— Да, — пропел Хотару-из-сна, протягивая руку и кладя ладонь на щёку блондинки. — Ты ведь всегда готова помогать, да?

Усаги ахнула, не заметив скрытый яд в голосе Хотару-из-сна.

— Твоя рука, Хотару! — воскликнула она, обхватывая её ладонь своей собственной. — Она такая холодная! Пойду позову остальных...

— Не надо, в этом нет нужды, — с улыбкой уверила её Хотару-из-сна, используя их сцепленные руки чтобы притянуть ту ближе. Её полночная грива медленно оплела талию Усаги, и блондинка, вздрогнув, посмотрела вниз.

— Интересный трюк, правда? — спросила Хотару-из-сна, и Усаги улыбнулась ей, восхищённая.

— Да, — ответила блондинка. — Но Хотару, что с тобой? Такая бледная. Ты себя хорошо чувствуешь?

— Мне нужно лишь немного твоего тепла, — полушёпотом пробормотала Хотару-из-сна, прижимая Усаги к себе. — И только. Ты же доверяешь мне, а, сладкая моя принцесса?

— Конечно, — ответила Усаги, тепло обнимая Хотару-из-сна. Абсолютное, ни с чем не сравнимое доверие этого небольшого жеста раздирало сердце Хотару-наблюдавшей.

— Да, конечно, — выдохнула Хотару-из-сна. — Дурочка. — Её глаза, огромные тёмные омуты, скрестились с глазами Усаги, и та едва нахмурилась, пытаясь бороться, дотянуться сквозь колдовское марево, начавшее оплетать её мысли.

— Что? — слабым голосом спросила загипнотизированная девушка. — Хотару, что ты?..

— Тихо, — пропела Хотару-из-сна. — Просто закрой глаза и спи, принцесса. — Даже сквозь покров сна ощущение тёплой плоти Усаги было почти реальным. Затем Хотару-из-сна медленно укусила, и кровь наполнила её/их рот/рты словно сладкий, горячий, солёный наркотик, с ужасающей внезапностью раздробив сон на фрагменты. Хотару закричала когда замороженные мгновения завихрились вокруг неё головокружительным водоворотом, каждое бритвенно-острое воспоминание сопровождалось собственными ощущениями и эмоциями: она скалится, рука словно пылает огнём там, где роза рассекла её. Усаги, безвольно обмякшая в руках Рей. Выражение ужаса на лицах Харуки и Мичиру, вбежавших вслед за Внутренними Сэнси. Гнев, пылающий в синих глазах Мамору даже сквозь маску.

А затем один осколок вонзился ей прямо в сердце, обжигая холодом хуже всего, что ей довелось испытать, при виде запечатанной в нём картины: Хотару-из-сна стала с ней одним целым, и они плевались злобой на сбившихся в кучку девушек, забывшись в тёмной нужде голода. Пешки, так назвала она их. Не более, чем орудия, собранные ей, и принадлежавшие ей, сами их жизни - как смели они возражать? Более не королевский двор, разве не были они лишь девчонками с крохотной толикой силы?

Ещё раз пришлось ей увидеть выражение боли на их лицах, понимания, что их предали - как она ни боролась против двигавшей ею кошмарной ярости, как ни пыталась остановить прилив безумия, как ни молила молча дать ей силы не позволить произошедшему повториться на этот раз.

Простите меня! кричала она в пустоту голосом, лишённым формы и материальности. Это всё ложь! Я не хотела этого, пожалуйста, вернитесь!

Но они все повернулись спинами к разбитому сну, и она могла лишь смотреть, как Харука и Мичиру протянули руки, удерживая её, от попытки последовать, пока... пока...

Она боролась с удерживающими её руками, инстинктивно вскрикнув. Мичиру звала её по имени, удерживая её, не давая двигаться, и Хотару какое-то мгновение была уверена, что она на самом деле вернулась назад, принуждённая снова прожить ту чёрную ночь в качестве расплаты за свои грехи. Её дикий взгляд был направлен в пустоту, грудь вздымалась от напряжённого дыхания, но реальность уже медленно фокусировалась вокруг неё.

Она, оказывается, сидела в своей постели. Мичиру и Харука действительно были здесь, в её комнате, Мичиру сидела на кровати, удерживая Хотару за плечи, а длинная блондинка глядела на неё, во всех её сильных чертах читалась забота.

— Хотару, проснись, — негромко звала Мичиру, глядя той в глаза. — У тебя кошмар.

— Мичиру, — с судорожным вздохом отозвалась Хотару, пытаясь скрыть эмоциональные последствия сна. — Ты... что... — Она умолкла, сделала глубокий вдох. Потом другой. Ей не хотелось чтобы они видели её в подобном состоянии, так близко к краю. Что они могли подумать? Начали бы подозревать, что она теряет контроль над собой? И если да, то что они стали бы делать?

— Всё уже хорошо, — выдохнула Мичиру, её тёплые руки успокаивающе лежали на плечах Хотару. — Всё хорошо. Ты в безопасности. — нежный тон её голоса был словно бальзам на саднящие нервы Хотару, и она слегка содрогнулась, отвернув голову чтобы зеленовласая девушка не увидела её глаз. Хотару жаждала этой нежности, даже если едва могла признаться в этом самой себе - но она всегда старалась спрятать от других свою мягкую, уязвимую сторону. Чаще ей это удавалось, но сейчас она ощущала, как дрожит её защитная скорлупа, на грани полного разрушения. Ей надо было как-то вернуть контроль над ситуацией.

— Со мной всё в порядке, — отрывисто сказала она, подивившись, каким ровным был её голос. — Спасибо.

— Ну, конечно, — мягко ответила Мичиру. —  Томоэ Хотару, женщина из стали. — Сказано это было совершенно без издёвки, и Хотару, встретившись с ней взглядом, уловила лёгкую насмешку в зелёных, как море, глазах той. Вздрогнув от нахлынувшего стыда, она поняла, что ей не удалось обмануть Мичиру - и, скорее всего, никогда не удавалось. Дыхание Хотару прервалось когда стройные, сильные руки Мичиру скользнули вверх по её обнажённым предплечьям, оставляя следы деликатного жара, и сомкнулись сзади на её шее. Мичиру нежно сжала свои длиные пальцы, переплетя их на затылке под волосами Хотару. Жест был одновременно интимным, привычным и утешающим, и Хотару почувствовала комок у себя в горле.

— Вся дрожащая, — прошептала Мичиру, приблизив лицо к Хотару. И это было правдой, осознала Хотару. Она просто не могла унять эту дрожь. На какой-то миг ей захотелось прильнуть к Мичиру, обнять ту за талию, и разрыдаться у неё на плече. Ей хотелось этого с невероятной, пугающей силой - просто позволить утешать себя, отбросить всю ответственность хоть ненадолго.

Но ей было нельзя. Она не заслужила подобную роскошь. Только не она, не женщина, чья потеря самоконтроля уничтожила всё, о чём она дерзала мечтать. И ещё была та её часть, что всегда держалась поодаль, боясь быть уязвимой, боясь риска быть отвергнутой.

И всё же она не могла полностью проигнорировать утешения Мичиру. Она судорожно выдухнула когда та начала массировать сведённые мускулы её шеи, ненавязчиво подталкивая отведшую глаза Хотару встретиться с ней взглядом.

— Лучше? — спросила Мичиру. Хотару кивнула.

— Спасибо, — ответила она, и на этот раз её слова были наполнены реальной благодарностью. Мичиру кивнула, её губы тронула еле заметная, но искренняя улыбка. Хотару ощутила, как постель слегка сместилась: Харука опустилась позади своей любовницы.

— Как ты, не хочешь рассказать нам? — мягко спросила блондинка. Инстинктивной реакцией хотару было отказаться, но это было бы грубо и неблагодарно в той ауре интимности, что окружила их.

— Мне снилась та ночь, когда ушли Усаги и остальные, — сказала Хотару. Она была уверена что они не станут расспрашивать дальше, и оказалась права. Мичиру снова стиснула её плечи, а Харука грациозно легла поверх плеча меньшей женщины.

— Понимаю, — всё, что сказала Мичиру, её глаза полны сочувствия.

— Ну, Хотару, — вполголоса поинтересовалась Харука, — и ради чего это? Ожидала гостей? — Блондинка протянула руку, и дразнящим движением провела вдоль верёвочной лямки неглиже Хотару, её тупой ноготь при этом слегка задел обнажённую плоть. Хотару внезапно покраснела, и от нарочито-заигрывающего жеста Харуки, и от внезапного воспоминания о настроении, подвигшем её одеться для постели столь провоцирующим образом.

— Нет, конечно же нет, — ответила Харуке Хотару, пытаясь сохранить самообладание.

— А не хочешь принять парочку? — спросила Мичиру, чьи глаза теперь лучились озорством.

— Вы обе просто ужасные, неугомонные любительницы флиртовать, — вздохнула Хотару, скрывая дискомфорт демонстративным недовольством.

— В этом нет ничего ужасного, — Харука улыбнулась, угнездившись подбородком на плече Мичиру. — И тёплые руки - лучшее лекарство от кошмара.

— Искушающее предложение, но я и так в порядке, — уверила её Хотару. — Правда.

— Тебе не обязательно снова отвергать нас, — сказала ей Мичиру, позволив своим рукам соскользнуть с обнажённых плеч Хотару. Та задавила укол сожаления о потере этого контакта: руки Мичиру обладали теплотой превыше банальной температуры тела, а Хотару её действительно не хватало. — Предложение всегда остаётся в силе. Харука имела в виду, что мы можем просто спать вместе.

— Я - не маленькая девочка, Мичиру, — печально сказала Хотару. — Я могу справиться с темнотой ночи. Давайте, идите. Думаю, вы двое можете найти в постели более интересное занятие, чем нянчить меня.

— Хорошо, — сказала Мичиру, и Хотару почудился проблеск сожаления в её глазах. — Но это предложение тоже остаётся в силе, если передумаешь. — Она выскользнула из постели с той непринуждённой грацией, что всегда наполняла каждое её движение. Харука, однако, задержалась, наклонившись к Хотару с озорной улыбкой, и медленно проведя пальцами сквозь её волосы:

— Мне так твои волосы больше нравятся, — хрипло прошептала она. — Тебе очень идёт.

Хотару моргнула, вспомнив, как зализала свои мокрые волосы назад прежде чем лечь. Однако, прежде чем она успела ответить, Харука нагнулась ближе, и поцеловала Хотару в лоб, в отнюдь не целомудренной манере.

— Доброй ночи, — выдохнула блондинка. — И хороших тебе снов.

Затем она присоединились к Мичиру, и обе тихо выскользнули из комнаты Хотару, прикрыв за собой дверь.

Хотару сидела в наступившей тишине, щекочущая теплота задержалась на её плечах и шее, где руки Мичиру касались её, и на лбу, к которому мягкие губы прижались чуточку сильнее и дольше, чем при сестринском поцелуе. В то мгновение она позавидовала свободе тех двоих: они могли предаваться страсти без страха потерять самоконтроль и нанести вред тем, кого любят.

У неё такой свободы не было. Но как же Хотару иногда хотелось её. Ей хотелось побежать за друзьями, и пригласить их в свою постель. ей хотелось флиртовать, зачаровывать, соблазнять, и играть в сладкие горячие игры удовольствия и страсти.

Но она никогда не могла быть уверена, где всё закончится. Она знала, что, в хватке голода её сирений зов способен опутать даже нежелающую жертву. Размыть черту с Харукой и Мичиру означало подвергнуть их опасности, той же опасности, которой она уже подвергла Сецуну. И всё ради своей жажды теплоты, интимного общения, и любви.

Нет. Лучше страдать от одиночества, чем причинить боль своим сэнси, как она сделала с той сияющей принцессой в единственный миг слабости.

Она легла на прохладные простыни, закутываясь в скомканное одеяло. В доме было тихо, и она перевернулась на бок, свернувшись в комок. Обняв себя руками, она вообразила, что может задержать это тепло, не дав ему улетучиться - хоть ненадолго.

И хотя она понимала, что это глупо, эта драгоценная теплота прогнала вызванные сном страх и отвращение к себе, и она погрузилась в сон, чувствуя себя защищённой, любимой. В безопасности.

Даже если лишь ненадолго.

Харука оглянулась на дверь Хотару, озадаченно склонив голову набок.

— Всего лишь кошмар, — вслух подумала она. — А я была уверена...

— Что там что-то было? — закончила за неё Мичиру. — Я тоже. Но, учитывая тёмную сторону Хотару, сила негативных эмоций от столь травматического воспоминания могла вызвать возмущения, которые мы и ощутили.

Харуке оставалось лишь согласиться, и они развернулись, направившись прочь по коридору. Харука обняла меньшую женщину одной рукой за талию, дивясь, как всегда, насколько естественной была эта позиция.

— Она одинока, — наконец вздохнула блондинка.

— Конечно, — вполголоса ответила Мичиру. — У натуры Хотару есть чувственная часть, большая и необузданная. Но ей приходится держать её в узде, из страха собственной тёмной стороны.

— Но это не значит, что она должна сдерживаться настолько, — парировала Харука.

— Она считает, что должна, — Мичиру пожала плечами. — Она привыкла ставить страсть, любую страсть, на одну доску со своим голодом, это заставляет её чувствовать стыд и вину. Я думаю, для неё было бы полезно опробовать свои желания в открытую - но ты её знаешь. Она никогда не поддастся.

— В её сегодняшнем виде, — ухмыльнулась Харука, — трудно было хотя бы не попробовать. Зрелище было неотразимым.

Мичиру возмущённо кашлянула, её зелёные глаза гневно блеснули из под покрова спутанного зелёного шёлка.

— Но, конечно, не самым неотразимым в комнате, — спешно добавила Харука.

— Как хорошо, что ты заметила, — недобро ответила Мичиру, отстраняясь от её руки. — Хотя и запоздало. — Она пошла вперёд по коридору, задрав нос и выпрямив спину, потом остановилась, бросив взгляд через плечо.

— Думаю, — мягко сказала Мичиру, и тонкие черты её лица несли нехорошее выражение, сильно контрастировавшее с её характерной элегантностью, — кто-то надо заново учить обращаться с прекрасной женщиной. — С этими словами Мичиру крутанулась на каблуке, взвихрив шёлковые юбки и ароматные волосы, и пошагала прочь, оставив остолбеневшую Харуку, по телу которой расходилась жаркая волна.

Харука никогда не уставала поражаться, почему люди всегда считали её доминирующей в их паре. Никто даже помыслить не мог, что элегантная, манерная Мичиру обладает духом тигрицы. Вероятно, подумала Харука, снова тронувшись с места, оттого, что очень немногие удостаивались привилегии увидеть эту сторону зеленовласой женщины.

Харука была одной из тех, что удостаивались, и знала, что Мичиру всего лишь воспользовалась удобным предлогом притвориться разгневанной. И всё же Харуке придётся приносить покаяние когда достигнет их общей комнаты, где её уже будет ждать Мичиру. А если она проявит неохоту, то может быть ... упрошена. Убеждена. Возможно, даже заставлена.

Харука подумала о сапогах, приобретённых Мичиру на этой неделе, и наряде, шедшем с ними в комплекте. От этой мысли на её лице расцвела почти блаженная улыбка.

Напевая себе под нос, она отправилась навстречу судьбе.

Винет отступила глубже в Тень, прочь от спальни Хотару. Сон девушки был настоящим деликатесом, полным душевной муки и отвращения к себе. Она так увлеклась, что едва успела почувствовать приближение тех двоих.

Её дорогая доченька причиняла себе столько страданий, отвергая собственную природу. Ну что ж, она ведь росла без правильного наставления. Но назначенный час близился -  и когда всё будет готово, Хотару узнает своё место, и у ног матери выучит, сколь глупо было отказывать себе в своих тёмных желаниях.

А пока это время не настало - возможно, её сны послужат развлечением, а заодно раскроют слабые стороны сэнси, которых она пыталась объединить под своей командой. Но она делала всё неправильно, и Винет покажет ей как надо.

Сейчас эти девушки были неуживчивыми индивидуалками. Но как служанкам тёмной богини им придётся испить глубокой тьмы, после чего они станут служить преданно и без сомнений.

Уже скоро. Уже очень, очень скоро.

Ветер здесь, на вершине утёса, издавал тоскливые звуки. Она оказалась права: это была самая высокая точка над морем. Скалистый утёс сходился острым клином, образуя каменный палец, указывавший куда-то за океан. Все направления отсюда вели вниз.

Старый маяк выглядел давно покинутым. Исхлёстанные непогодой стены были ободраны ветром почти дочиста, а доски, которыми были забиты нижние окна, посерели и все рассохлись от старости. Тропу, ведшую сюда от дороги, оказалось нелегко найти, разросшиеся кусты и деревья почти скрыли её. Я думал, вершина окажется популярным местом для свиданий или чем-то в этом духе, но оказалось, что опасался я зря. Вершина была в моём единоличном распоряжении.

Тишина была приятной после безумной толчеи внизу. С воды тянул солоноватый бриз, я на мгновение закрыл глаза и вдохнул ночной воздух, чувствуя, как тишина резонирует во всём моём теле. Вершину освещали лишь бледный лунный свет да далёкие огни города, и вокруг лежали глубокие тени. Я был лишь ещё одной тенью среди них, сорвавшимся с основания и бесцельно дрейфующим осколком ночи.

Я открыл глаза. Это было не правдой, ведь так? Я провёл всё это время действительно разыскивая Рей, хоть и считал шансы на успех ничтожными. А теперь я был здесь, в этом одиноком оазисе над городом, ожидая, когда покажется Минако. У меня ведь была мысль не приходить: я мог с лёгкостью раствориться в толпе. С лёгкостью.

Так почему я пришёл? Почему терпеливо ждал едва знакомую девушку? Ответ был предельно ясен, хоть я и предпочитал не задумываться на эту тему: я оказался вовлечён в их жизнь, хоть и совершенно случайно, и меня захватила странно завораживающая путаница взаимоотношений между этими девушками. Соприкосновение было лишь поверхностным: я не мог сказать, что знаю о них хотя бы немного - за исключением того, что я видел. Но дело было не в этом.

Дело было в том, что я так долго прожил в одиночестве, не осознавая, как мне не хватает той энергии, что создавали между собой друзья и соперники. Тогда, в Нэриме, я совершенно не задумывался об этом, но эта энергия стала подобна фоновому шуму, который ты перестаёшь слышать, так он становится привычен.

Тебе начинает его не хватать только когда он исчезает.

И вот я готов был ввязаться в настоящую кашу взаимоотношений, грозившую стать очень интенсивной, очень личной - и если быть честным с собой, то всё ради того, чтобы снова погреться в теплоте этой энергии, хоть недолго. От неё оттаивали части моей души, задубевшие так давно, что я почти забыл об их существовании. Но на самом деле я был лишь зрителем. Скоро ветер странствий унесёт меня дальше, и я буду временами гадать, что стало с этими девушками - особенно со скандальной Минако и её подругой Рей, которая, похоже, предала их доверие.

Да, я скоро уйду. Но не сегодня. Сегодня я буду ждать, и увижу, придёт ли Минако, как обещала. У меня было чувство, что не придёт: она показалась мне импульсивной, даже ветреной. Если наткнётся на что-то интересное, или ей повезёт наткнуться на Рей - она, наверно, позабудет обо мне. Но это не беда: тут, наверху, было хорошо.

И, если честно, мне было некуда больше идти, нечего больше делать. И больше никто не ждал меня в этом мире.

Когда колокола внизу, в городе, пробили полночь, я уверился, что Превосходно Разбирающаяся в Людях уже не появится. Когда они прозвонили час, я уверился окончательно. Поэтому услышав час спустя треск кустов, перегородивших тропу, я слегка удивился. Когда это действительно оказалась она, топающая вверх по камням и траве пологого склона, я понял, что на деле вообще не ожидал её увидеть.

А ещё я понял что, вроде как, рад её видеть - и совершенно не был уверен, что чувствовать по этому поводу.

Я стоял, прислонясь к стене одинокого старого маяка, и она поначалу меня не разглядела. Когда я увидел, что она готовится окликнуть, я тихонько свистнул. Блондинка вздрогнула, и начала вглядываться в темноту в мою сторону.

— Ранко? — окликнула она.

— Ну, — ответил я, отталкиваясь от стены. Мои мышцы затекли, пока я стоял, задумавшись, и я потянулся, подходя к ней.

— Давно меня ждёшь? — спросила она.

— Так, не очень, — я пожал плечами. — Похоже, ты её не нашла.

— Нет, — Минако вздохнула. Порыв ветра бросил волосы ей в лицо. Она откинула их, расчесав пальцами, и повернулась, приподняв лицо навстречу ветру, закрыв глаза

— Как хорошо, — вполголоса заметила она, двигаясь томно, словно овевающий её ветер доставлял наслаждение.

— Да, тут наверху тихо, — согласился я. — И народу никого.

— Жди меня здесь, на высочайшей вершине над морем, — сказала она, не открывая глаз. Её губы тронула лёгкая улыбка. — Я выстою под яростью шторма, и вернусь сюда, к тебе. Ибо наша история отнюдь не закончена...

— А? — ошарашенно отозвался я. Она открыла глаза и глянула на меня, её глаза сверкали в бледном лунном свете.

— Это из «Зейсза и Лисны», — объяснила она.

— Это что, песня? — спросил я.

— Это классическая книга, — ответила она с демонстративным возмущением в голосе. — Ну, никакого с тобой веселья. Ами бы в обморок грохнулась если бы узнала, что я читаю такое заплесневелое старьё!

— Прости.

— Так вот, — продолжила она с лёгким укором в голосе. — Это место всегда напоминает мне те строки, где двое вот-вот будут разлучены бурей надвигающейся войны, и Лисна говорит любимому, где искать её когда всё закончится. Очень романтическая сцена.

— А? — сказал я. — Это место многим хорошо, но романтическое? Не кажется оно мне таким популярным.

— Ну, наверно, есть много других мест, куда добраться легче, — Минако пожала плечами и направилась к маяку, ветер развевал у неё за спиной длинное пальто и волосы. — Плюс тот факт, что маяк - с привидениями. Это очень многих отпугивает.

— С привидениями? — спросил я, с опаской наблюдая за ней. — Шутишь, да?

— Не-а, — пробормотала она, отыскивая, где устроиться. Вдоль края обрыва шли трухлявые деревянные перила, но она выбрала местечко у основания маяка, и села, очаровательно женственным жестом откинув рукой своё пальто.

— С привидениями? — повторил я.

— Да расслабься ты, — сказала она, поняв наконец, что меня беспокоило. — Что бы там люди ни болтали - они не злобные и не мстительные. Я их встречала иногда, но они никогда ко мне не приставали. Да и в любом случае, привидения могут напугать человека внушаемого, а для кого-то вроде нас от них угроза невелика. Намного меньше, чем от, скажем, разозлённой саламандры. Ты садись, садись.

Уговорённый, я подошёл и сел рядом с ней, стена холодила спину даже сквозь рубаху. Минако порылась за пазухой своего длинного чёрного пальто, и достала тонкую бутылку чего-то тёмного. Она сорвала печать и открутила крышку экономными движениями, явно рождёнными большой практикой, потом сделала долгий глоток из горла. Громко вздохнув, она протянула мне бутылку. Поколебавшись мгновение, я взял её.

— Спасибо, — сказал я, осторожно отхлёбывая. Содержимое оказалось одновременно резким и мягким, загоревшись в моём желудке тусклым, ровным пламенем.

— Неплохо, а? — спросила Минако, забирая бутылку.

— Аха, — просипел я. — Так что, тебе не повезло её найти?

— Боюсь, нет, — Минако вздохнула. — Проклятая Рей. С ней никогда не бывает просто. — Минако подняла к лицу отворот чёрного пальто и глубоко вдохнула, её глаза прикрыли длинные, тёмные ресницы. Я смотрел, озадаченный.

— Ээ, ты что делаешь? — наконец спросил я.

— Это пальто Рей, — печальным полушёпотом ответила Минако. — Она забыла его когда убегала.

— Ага. А почему ты его нюхаешь? — спросил я, подозревая, что знаю ответ.

— Потому что я люблю её запах, — напрямик ответила Минако. — Он такой... её. Тёмный, загадочный, чувственный... всё, что заставляет меня желать повалить её, и терзать безудержно. Или быть терзаемой ею. Ну что за девушка - как же непросто быть влюблённой в неё.

— А, — сказал я: другие слова на ум не приходили. Мне было слегка неуютно рядом с кем-то, так открыто говорящем об интимных вещах.

— Быть влюблённой в Усаги гораздо легче, — Минако вздохнула, снова отхлебнув из бутылки.

— Значит, ты была влюблена в Рей, но теперь любишь Усаги? — спросил я. Проклятье, я всего лишь пытался поддержать разговор. Я и не ожидал, что он будет иметь какой-то смысл.

— Нет, — ответила Минако, вручая мне бутылку. — В смысле, из двух человек, в которых я сейчас влюблена без памяти, Усаги доставляет мне куда меньше страданий.

— А, — сказал я. Посмотрел на бутылку, и сделал здоровенный глоток. У меня было чувство, что оно мне понадобится, если собираюсь продолжать этот разговор. — Так почему ты не выберешь одну из них?

— Что? — спросила Минако. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, раз с Усаги легче поладить - почему ты не выберешь её? — Я гадал, оскорбилась Минако, или просто не поняла.

— Почему я должна кого-то выбирать? — спросила Минако, ловко выдергивая бутылку у меня из рук. Её взгляд был нервирующе прямым, и я подавил позыв заёрзать.

— Ну, тебе же придётся в конце концов выбрать одну из них, так? — указал я.

— Почему? — не сдавалась Минако.

— Потому что... а как ещё может быть? — сказал я, слегка раздосадованный её явной неспособностью понять такую простую вещь. — Ты влюбляешься в кого-то одного, и выбираешь его. Ну, знаешь, отвергнув остальных, и всё такое.

— Ранко, — медленно произнесла Минако, — с какой ты планеты? Я влюблена в Усаги и в Рей, испытываю как минимум вожделение к остальным сэнси, и иногда увлекаюсь случайными прохожими. Так вот, если бы я могла затащить в постель и Усаги и Рей, хоть вместе, хоть по отдельности - и для меня в этом не было бы проблемы... ты что, говоришь, что это проблема для тебя?

— Но... но так не делают! — запротестовал я. — Ты не можешь просто влюбляться в людей направо и налево!

— Конечно, могу, — Минако фыркнула. — Почему я не должна? Было бы лучше, если бы я притворялась не тем, что я есть?

— Уу... — остроумно парировал я.

— Вот именно, что уу, — сказала Минако, вручая мне бутылку. — Давай, тебе надо хлебнуть.

Я послушно хлебнул. Жар начал распространяться по моему телу, и я пожал плечами, разминая их пока сидел, задумавшись.

— И много людей думают так, как ты? — наконец спросил я. Минако тихо рассмеялась:

— Довольно таки немало. Ранко, я не знаю, откуда ты, но явно откуда-то из глуши, — печально сказала она. — Это всё по настоящему шокирует тебя, да?

— Ну, да, — пробурчал я. — В смысле, сама идея очень странная. Ты можешь просто взять и влюбиться в столько людей, во сколько захочешь? И вы можете все... вместе? В смысле... — Я умолк, мгновенно пожалев, что свернул разговор в эту сторону.

— Ранко, — поддразнила меня Минако. — Да ты краснеешь! Конечно же мы можем заниматься сексом все вместе, или парами, или на троих, или как угодно. Это всё решается с конкретными любовниками.

— Ну, если так, — проворчал я, снова присосавшись к бутылке.

— Да ладно тебе, — не сдавалась Минако. — Ты сногсшибательная девчонка и красавец-парень, два в одном. Ты уже стольких в постель должен был затащить, откуда вопросы-то такие?

— Забудь, — выдавил я. — Я просто... не хочу я об этом говорить, ладно?

— Конечно, — пожала плечами Минако после моментального раздумья. — Я иногда треплюсь, забыв задействовать мозг. Надеюсь, я тебя не оскорбила.

— Да нет, — ответил я. — Всё в порядке. Почему бы нам не поговорить о чём-нибудь ещё?

— Конечно, — улыбнулась она.

— Может, объяснишь мне кое-что?

— И что именно? — ответила она, снова отхлебнув. Я взял протянутую бутылку, нашими совместными усилиями уже далеко не полную.

— Да всю эту историю с твоей подругой, Рей, — сказал я, прервавшись, чтобы глотнуть. — Я так и не понял, что на самом деле произошло.

— Откуда начать? — кисло спросила Минако.

— Ну, для начала, кто такая Дасма? — спросил я. Минако повернула ко мне голову, уставившись непонимающим взглядом.

— Ты никогда не слышал о Дасме? — неверяще переспросила она.

— Точно, — сказал я. — Она, наверно, глава какой-то секты или ещё что, раз Рей считают её последовательницей, жрицей или чего там...

— Ты правда странный, — Минако вздохнула. — В смысле, по настоящему. Дасма - это богиня, Ранко. Тёмная Леди, противоположность Алиевы. Ты слышал об Алиеве? — Я мотнул головой, и она снова вздохнула.

— Так вот, — продолжила она, закатывая глаза. — Для тех, кто жил эти годы под камнем: Алиева - Белая Леди, и её символ - Белая Луна. Поскольку мы все из старого Двора Белой Луны, это нас с ней некоторым образом связывает.

— Понятно, — сказал я, хотя и понятия не имел, о чём она говорит. — Короче, вы поклоняетесь Алиеве.

— Не лично, — Сказала Минако. — По крайней мере, не больше, чем остальным богам. Я имела в виду наши предыдущие жизни на луне.

— Ваши предыдущие жизни на луне, — медленно повторил я.

— Ты никогда не слышал старые легенды о дворе Белой Луны и Серебряном Миллениуме?  — устало спросила она. — И почему это меня не удивляет? Ладно, это долгая история - в другой раз как нибудь. Короче. Если Алиева связана с силой Белой Луны, то Дасму символизирует её невидимая противоположность - Немезис, Тёмная Луна. — Я задрал голову и нахмурился, оглядывая небо.

— Надеюсь, — саркастически сказала Минако, — ты не пытаешься разыскать Немезис. В смысле, я только что назвала её «невидимой противоположностью» и всё такое.

— Так её нельзя увидеть? — спросил я.

— Откуда и слово «невидимая». Дважды, — согласилась Минако.

— Так она что, мифическая или ещё что?

— Считается, что Немезис был первым обиталищем богов когда они пришли в Гайю, — объяснила мне Минако, прислоняясь спиной к стене. — Это было до Войны богов, когда боги начали сражаться между собой и разделились на фракции. Легенды гласят, что сила богов позволяла Немезис и Белой Луне делить одно небо. После войны Немезис была отринута в Тень, но она всё ещё кружит над нами, влияя на детей Богов как и её Белая сестра. — Она глянула на меня, и красноречиво-медленно пожала плечами.

— Так, по крайней мере, говорят, — добавила она. — Жрецы заявляют, что способны измерять её силу, вроде того, как Белая Луна создаёт приливы и отливы - но мне подобное никогда не давалось. Знаю только, что она должна быть где-то там, наверху, в гордом и печальном одиночестве.

— А, — сказал я. Я так и не понял, что это всё должно было значить, но по крайней мере мы говорили не обо мне.

— Вот. Ээ, так о чём это мы?

— Рей, — напомнил я ей.

— А, да. Так вот, последователи Дасмы и Алиевы отродясь не сходились друг с другом, но примерно сотню лет назад между богинями разразилась открытая война. В конце концов Алиева победила Дасму в эпической битве, а вот что дальше - неясно. Некоторые говорят, Дасма была убита, но большинство считает, что она была просто запечатана. Так или иначе, Сёстры Теней потеряли свою позицию равных Белым Сёстрам. Они стали крошечной маргинальной группой, вынужденной действовать в подполье -  ничего похожего на былой престиж которым они когда-то наслаждались. Но они всё ещё существуют, и когда могут вымещают свои разочарования на соперницах, что даёт Белым Сёстрам оправдание преследовать и обвинять их.

— Но они же поклоняются злой богине, так? — спросил я. В голове у меня приятно гудело от выпивки, и мне было комфортнее обсуждать распри между богинями и их последовательницами, чем что-нибудь более близкое к сердцу.

— У меня недавно был похожий разговор с Усаги, — Минако вздохнула. — Хотя я и не понимала тогда, отчего это ей так интересно... ладно. Дасма на самом деле не злая. Тёмная - да, однозначно. Тёмные боги пестовали хаос и дикую, неукрощённую сторону человеческого духа. Когда-то это было почти общепринятым, но в последнее время поклонение тёмным богам вышло из моды.

— Так что такого если Рей поклоняется ей? — спросил я. Минако нахмурилась, став от этого ещё более хорошенькой.

— Она не просто ей поклоняется, — объяснила блондинка, рассеянно подняв руку и вплетя пальцы в свои спутанные ветром волосы, висевшие поверх её плеча в крайне отвлекающей манере. — Рей - одна из её жриц. Это значит, она была приучена ненавидеть всё, что связано с Алиевой. А Усаги - воплощение Белой Луны, может быть, даже в большей степени, чем Алиева.

— Рей не может ненавидеть Усаги, — заявил я. — Когда мы впервые столкнулись и Рей думала, что я маньяк или ещё чего, она тут же прикрыла Усаги собой.

— Спасибо! — воскликнула Минако, оживлённо выставив палец. — Что я и говорила!

— Когда это?

— Ну, раньше. — Минако нахмурилась. — В смысле, Рей всегда была такой с Усаги. Ну, почти всегда. Они такие разные, но связь между ними просто... — Она умолкла, и глянув в этот момент ей в лицо, я увидел такую вспышку ревности, что было бы просто страшно, не будь та смешана с печалью.

— Так они, ээ... тоже влюблены в друг друга? — Спросил я. Мне нелегко было привыкнуть к здешним обычаям, но похоже, подобный вопрос не был бестактным.

— Ха! Лучше не начинай! — Минако фыркнула. — Они без ума друг от друга, но до сих пор так ничего и не предприняли. Думаю, тут ещё вопрос с Мамору, а потом Рей такая упёртая на защите своей принцессы... я уже говорила, что Усаги - принцесса?

— Ээ...

— Ну, так она и есть. Была. Ладно, короче... эти двое - подруги сердца, и точка.

Я проворно выцепил бутылку, уже выскальзывавшую из пальцев Минако, и глотнул.

— Так что тогда произошло? — выдавил я, старась отдышаться после доброго глотка. — В смысле, твоя подруга - та, высокая...

— Макото? Да, уж сорвалась так сорвалась. Она вообще девушка темпераментная, но в этот раз... не, тут что-то ещё. Что-то её завело по серьёзному. Они с Рей не всегда хорошо ладили, но на этот раз она зашла ооооочень далеко.

— Все были страшно потрясёнными, — заметил я когда она выхватила у меня неуклонно пустеющую бутылку.

— Конечно, это потрясение, — сказала Минако. — В смысле - как Рей может быть Сестрой Теней и в то же время быть Усаги подругой и защитницей, и... и быть влюблённой в неё? Но она её любит, я знаю, что любит! Усаги ранило то, что какая-то другая женщина ткнула её носом в своё знакомство с Рей, своё знание о Рей такого, что Усаги не знала. А после недавнего, предательство для нас - больное место. Но Усаги - она была ранена в самое сердце, конечно, она в шоке, но это не значит, что она думает, что Рей - враг. В смысле, это же безумие!

— А нельзя это как-то загладить? — спросил я, вспомнив все проблемы и непонимание между мной и Аканэ в старые дни. Даже когда уже ясно, что поняли всё не так, двое упрямых людей могут ещё долго продолжать злиться друг на друга.

— Рей, — прорычала Минако, яростно присосавшись к бутылке и сделав здоровенный глоток. — Рей знает, что причинила Усаги боль, поэтому пытается защитить её, держась подальше. Эта вся мученическая бредятина меня просто бесит, понимаешь? Если она так печётся об Усаги - могла бы потрудиться взглянуть ей прямо в голубые её глазищи, и выложить правду как она есть. Просто выложить правду. Я не права?

— Вроде идея хорошая, — я пожал плечами.

— Вот именно! А что насчёт меня? Мне она тоже не безразлична! Она что, надорвалась бы просто встать и рассказать нам обо всём, как это с ней случилось и почему она никогда нам не рассказывала, и просто дать Усаги шанс сказать что ничего, дело-то житейское? Потому что именно так она и сделала бы, помяни моё слово. Такая уж Усаги. Но нет, надо было уйти, чтобы киснуть потом в этой своей загадочной тёмной хандре, а кому потом её искать и вытаскивать, чтобы она только могла вернуться, чтобы Усаги щедро одарила её прощением, и страстью, и... Всё, стоп, а то меня занесёт куда не надо.

— Ты ревнуешь, — заявил я с полупьяной мудростью. Я знал, что сморозил глупость как только слова сорвались с языка. Хоть это и было до боли очевидно - ещё не значило, что стоило говорить об этом вслух: и уж точно не мне. Минако внезапно затихла, глядя куда-то вдаль, за искрящиеся воды гавани внизу.

— Ты наверно думаешь, что я малость туповатая, — сказала она, и небрежный тон ей почти удался. — Вся заведённая, бегаю, кручусь, чтобы только оказаться нижним звеном в цепочке? Словно дура, да?

— Эй, мне тоже приходилось ревновать, — поспешно сказал я. — И это совсем не смешно. Но ты говорила, что можешь влюбиься в столько людей, во сколько захочешь, так? Тогда они тоже. Значит, ты - часть чего-то замечательного, так? У тебя есть друзья, и... и любовь. У некоторых и того нет. Я думаю, ты счастливее, чем думаешь.

— Хе, — пробормотала Минако с кривой полуулыбкой. — Ну да, ты, наверно, прав. Я иногда втягиваюсь в соперничество в таких вещах. Что я хотела сказать - Рей должна придти и объясниться с Усаги начистоту, как бы тяжело это ни было. Вот и всё. Но она такая упрямая, что мне придётся попытаться уладить всё самой. Но какая же это будет неблагодарная работёнка.

— Может она порвёт с этой Дасмой если ты попросишь, — сказал я.

— Сколько я знаю - она уже порвала, — Минако вздохнула. — А если дойдёт до выбора - я знаю, что она выберет Усаги. Что ж за засада-то такая? Почему это должно было случиться именно сейчас?

На это у меня ответа не было, поэтому я просто протянул ей бутылку. И так вот мы и передавали её друг другу в молчании несколько минут. Молчание не было неловким, что меня слегка удивило.

— Знаешь, ты для меня - настоящая загадка, — наконец сказала Минако, когда я очередной раз передал ей бутылку.

— Почему это? — спросил я, ощущая тепло и расслабленность, и редкое чувство единения с миром, которого мне уже давно не хватало.

— Ну, вот мы сидим, — сказала Минако, вперив в меня откровенный взгляд, — в уединённом месте, под луной, пьём из одной бутылки, говорим о том - о сём. И ты даже ни одного захода не сделал.

— Ась? — отозвался я, совершенно не готовый к такому повороту.

— Даже ни одного игривого намёка, — продолжала она, надувшись, закрыв один глаз, и поглядывая на меня уголком второго. Даже в бледном свете глаз этот был ярко-голубым, и я почувствовал внезапное головокружение, словно подо мной разверзлась пропасть.

— Ты довольно милый, хотя и странный, — продолжала она. — И слегка стеснительный, мне кажется. Но подобное игнорирование ранит женское эго. Я начинаю думать, что не нравлюсь тебе.

— Я... ты вполне ничего, — глупо промямлил я. Она перестала дуться, и всерьёз нахмурилась.

— Ничего? — эхом отозвалась она. — Слушай, Ранко. Я перед тобой душу изливаю обо всех моих проблемах, о моих чувствах, и всё, что ты можешь сказать - это ничего? Меня многие любили, многие ненавидели, но редко кто оценивал меня как «вполне ничего». Я что, лучшего отношения от тебя не дождусь?

Её тон был язвительным, и я не мог сказать, дразнит она меня или взаправду оскорбилась. Но она ошиблась. Я заметил её. Я заметил, как она пахла, когда бриз доносил до меня её запах. Я заметил, как волосы разливались по её плечам когда она наклонялась ко мне взять бутылку - мерцающим золотом по чёрной коже пальто. Я заметил, как её пальцы иногда касались моих когда мы передавали бутылку туда и обратно.

Я заметил, но я пытался делать вид, что не заметил. Потому что это было неправильно, разве не так? Неправильно и предательски к её памяти - чувствовать хоть что-нибудь к девушке, неправильно чувствовать тёплое щекотание в животе когда Аканэ никогда и ничего уже не почувствует. В голове у меня плыло от вины, и стыда, и мощной смеси ликёра с духами.

Я не хотел ранить её чувства, но мне внезапно захотелось уйти. Я не хотел разбираться с этим, не сейчас. Я не был готов.

— Чего такой серьёзный? — спросила Минако тихим, игривым голосом. Она наклонилась ближе, легко положив руку мне на плечо - и клянусь, моё сердце в тот миг зашлось в иррациональной панике.

— Не смей! — вырвалось у меня, я отдёрнулся. Она мгновение смотрела на меня, её рука всё ещё вытянута. Мы сидели так, может, секунды две - но казалось намного дольше. Я увидел, как что-то мелькнуло в её глазах, что-то состоящее почти из одной боли, исчезнувшее под этой самоуверенной поверхностью словно его и не было. Но я заметил. И хуже того - я был причиной.

— Нам пора, — кратко сказала она, запахивая полы пальто Рей. — Уже поздно.

Извинения вертелись на кончике моего языка, но чего я такого мог сказать, что не звучало бы банально и слабо? Да и с какой стати? Она встала, отряхиваясь, и я неловко поднялся на ноги. Я этого не просил, разве нет? Я всего лишь хотел, чтобы меня оставили в покое. Слишком тяжело было иметь дело с такими вещами. Просто слишком тяжело, и если она поняла неправильно - что-ж, не повезло ей, но я-то ничего не сделал не так. Ничего. Она двинулась с места, огибая меня, а я просто стоял, частично загораживая ей путь, опустив голову чтобы не пришлось встретиться с ней взглядом.

Я не сделал ничего неправильного. Ничего. И это в любом случае было не её дело.

— Была одна девушка, — хрипло сказал я когда она почти миновала меня. — Давно. Её имя было Аканэ, и мы были помолвлены. Её... больше нет.

Мгновение я просто стоял, грудь стиснуло жаром и каждый мускул в моём теле трепетал как струна. Если бы она двинулась вперёд, её левое плечо задело бы моё правое. Но никто из нас не двинулся.

— Ранко, — тихо сказала она.

— Я не произносил её имя вслух два года, — сказал я, пропихивая слова мимо комка в горле. Лучшего подобия извинения я осилить не мог: сам себя удивил, что решился хотя бы на это. Я развернулся уходить.

— Мне не надо было быть такой настырной, — сказала она.

— Это не твоя вина, — ответил я, избегая её взгляда. — Я просто... не хочу говорить об этом, понимаешь? — Мне было легче говорить, не глядя на неё. — Забудь, ладно?

— Конечно. — Её голос был тёплым, сочувствующим, утешающим. Мне хотелось наорать на неё, сказать чтобы не была такой доброй. В конце концов, я и так был запутан в своих чувствах. Было ли неправильно заметить хорошенькую девушку? Было ли неправильно радоваться тому, что просто сидел рядом? Но как это могло быть правильно, когда призрак Аканэ сидел между нами? Как?

— Ты права, нам пора идти, — сказал я, и небрежный тон мне почти удался.

— Ранко... — начала Минако. Закончить она так и не успела, потому что в этот момент одна за другой произошли две вещи:

Странный, но в то же время знакомый тоненький голосок завёл где-то в вышине свою песенку, донесённую из далека ночным ветром.

И зажёгся фонарь маяка.

Всё было словно прежде.

Эта привычность каким-то образом утешала: ощущение шёлка на её обнажённой коже, горячее чувство утолённости, разливавшееся по различным частям её тела, даже то, как дыхание другой женщины звучало в её ухе. Всё было совсем как прежде, словно и не было этих лет.

Рей потянулась, ощутив как тело Сэйкианы сдвинулось относительно её. Её дыхание начинало возвращаться в норму, и она лежала, закрыв глаза, пытаясь утопить свои чувства в аромате другой женщины, ощущении её волос на обнажённой коже, щекотании её горячего дыхания. Если ей удастся, то она сможет убедить себя что всё остаётся как и было когда-то.

И лишь настырный фантом девушки с голубыми глазами и светлыми волосами разрушал совершенную полноту её бегства. Даже с силой стиснув веки, Рей продолжала видеть эту девушку, в глазах которой стояли боль и укор.

Прекрати, подумала Рей. Я никогда не говорила, что мне можно верить. Всё равно так оно к лучшему. Люди должны стремиться туда, где их место. Где они среди своих.

— Нехорошие мысли, Рей? — спросила Сэйкиана своих горловым, постельным голосом.

— До невозможности, — ответила Рей, грубо отмахиваясь от обвиняющего видения.

— Ну, мы давненько не были вместе, — промурлыкала Сэйкиана. — Но ничего не изменилось, ведь так?

— Ничего, — сказала Рей, пытаясь игнорировать пустоту, вызванную этими словами, что были так пугающе созвучны её собственным мыслям.

— Я знала, что так и будет. Когда что-то идёт как надо, оно и не должно меняться, — сказала ей Сэйкиана, медленно соскальзывая с Рей. Рей передёрнулась, зашипев когда длинные царапины на её спине защипало.

Да, некоторые вещи никогда не менялись.

— Тебе надо подрезать эти когти, Сэсс, — обвиняюще заявила она.

— Хмм, ты всегда так потом говоришь, — Сэйкиана ухмыльнулась. — Но в пылу момента они они всегда заводят тебя.

— Да, но кровь адски трудно отстирать от шёлковых простыней, — проворчала Рей, с некоторой радостью возвращаясь к старым привычкам, к старой перепалке.

— Ну, тогда перевернись, — велела платиногривая женщина. Рей так и сделала, легла на живот, щекой на скрещённых руках. Сэйкиана вползла ей на спину, и Рей ахнула когда язык той заскользил вдоль вспухших ссадин. Ощущение было восхитительным, редко ей доводилось ощутить удовольствие и боль в такой необычной смеси. Она глубоко вздохнула. Это тоже было привычным. Было частью её прошлой жизни.

И снова будет, частью её новой, возвращающейся.

От этой мысли было уже не так больно, как раньше. Возможно ей, чтобы взбодриться, всего и надо-то было погрузиться в поток старых привычек. И даже внезапно нагрянувший незваный образ Усаги, в трусиках и мужской рубашке, с каплей вафельного теста на носу, больше не смог причинить ей боль.

Потому что она оставила всё это позади. Желая того, что не можешь получить, только причиняешь себе боль. Когда принимаешь, что это невозможно, то больше не тоскуешь. Больше не испытываешь глухую боль. Когда с головой бросаешься в возможное, невозможное быстро тускнеет, теряясь из вида.

Так и суждено было быть.

— Ну вот, — тихо заметила Сэйкиана, ложась щекой на спину Рей.

— Ты не утратила мастерства, Сэсс, — пробормотала Рей, вызвав хриплый смешок.

— Конечно же нет, — ответила Сэйкиана. — Я много практиковалась. Но никто никогда не мог сравняться со мной, только ты, Сестра Темноглазая. Я знала, что найду тебя снова. Так было предначертано судьбой.

— Предначертано судьбой? — спросила Рей, перекатываясь.

— О да, — сказала та, её тёмные глаза светились удовольствием, озирая обнажённые формы Рей. — Как и должно быть. Всё начинает складываться, как и спланировала наша Тёмная Леди. Будь дорогушей, подбрось мой жакет, а? Думаю, он на твоей стороне.

Рей скользнула к краю кровати, и обнаружила на полу скомканный жилет Сэйкианы. Наклонившись за ним, она предоставила той будоражащий вид на своё обнажённое седалище. На мгновение Рей засомневалась, не было ли это мотивом Сэйкианы, но лишь на мгновение. Подобное было не в стиле чувственной женщины - скорее, в репертуаре Минако...

Придушив эту мысль, она схватила жакет и поднялась обратно, вручив Сэйкиане. Та приняла его с улыбкой, и стала обыскивать карманы, пока не извлекла чёрную лаковую коробочку, тонкую трубку и небольшой мешочек. Экономными движениями набила трубку, зажгла, и выдохнула клуб синеватого дыма в направлении потолка. Потом предложила трубку Рей.

— Я бросила, — пожала плечами Рей.

— Хммм? — пророкотала Сэйкиана, приподняв бровь. — Опять? Тёмная Леди наставляет нас не противиться своим желаниям, Рей.

— Слова настоящей Ночной Хозяйки Сестёр, — Рей вздохнула, опершись подбородком на руку когда Сэйкиана откинулась на изголовье, её бледная кожа блестела от пота. — Но я больше не Сестра.

— Ты всегда та, кем была, Рей, — ответила Сэйкиана. — Ты лишь заплутала ненадолго. Душой ты осталась с нами.

— Ты так уверена, — вполголоса заметила Рей, слова той задели в ней неловкую струну.

— О, да, — заверила её Сэйкиана, лениво пыхая дымными кольцами. — И ты, как никто другой, заслуживаешь быть рядом со мной когда я осуществлю судьбу, вырванную мной из предательских рук Гриитны.

Рей уставилась на неё, не зная, что и сказать. Добровольная слепота была настолько не в духе Сэйкианы... Но тогда о чём она говорила-то?

— Урон, нанесённый ей Сёстрам, исправлять придётся ещё долго, Сэсс, — наконец сказала Рей.

— Не так уж долго, Рей. Не теперь, когда у меня в руках средства воплотить нашу самую сокровенную мечту. — Бледновласая красавица с улыбкой уставилась на Рей, когда та, озадаченная, подтянула колени и села.

— И что это должно значить? — потребовала Рей.

Сэйкиана предложила трубку, и Рей взяла её, больше из привычки чем что-то ещё.

— Это означает, что я нашла путь в самые глубины лабиринта, Рей, — выдохнула Сэйкиана. — Это означает, что я проникла сквозь тени, скрывавшие его сердце, и захватила ждавшее там сокровище.

— Сэсс, — начала Рей, хмуря бровь. — Это же я, не забыла? Я сама видела истину. Там никогда не было что находить. Лабиринт был для Гриитны лишь способом манипулировать Сёстрами.

— Ах Рей, — вздохнула Сэйкиана. — Ты никогда не страдала от неуверенности в своих способностях.

— То есть?

— То есть я знакома с видениями, — Сэйкиана улыбнулась. — Они бывают полны неоднозначностей и запутанной символики. Большая часть увиденного тобой была истиной, как бы мне ни не хотелось тогда признавать. Но пустота, что ты увидела в центре нашего лабиринта, представляла лишь символ той пустоты, что породило безверие моей предшественницы.

— Да ну? — скептически отозвалась Рей. — То есть, ты говоришь, что обещанные Гриитной дары нас там всё-таки ждали, с самого начала?

— Именно.

— Тогда почему она не захватила их сама, если они такие могущественные, как она заявляла? — потребовала Рей.

— В своё время поймёшь, — вполголоса ответила Сэйкиана. — Встреться со мной завтра, и я обещаю доказать, что мои слова правдивы.

— Ты уходишь? — спросила Рей.

Сэйкиана провела свободной рукой по плечу Рей, и вниз, по груди, пальцы еле касаясь скользили по обнажённой плоти.

— Есть вещи, требующие моего присутствия, — сказала она с сожалением в голосе. — Назначенный час, всё-таки, приближается.

— Назначенный час? Ты имеешь в виду Баниести? — полюбопытствовала Рей.

— Завтра, — мягко повторила Сэйкиана. — Встреться со мной, и мы поговорим о многом... О том, что случилось после твоего ухода, о судьбе, которую я веду к осуществлению. Рей, нас ждут великие свершения! И я хочу, чтобы ты была рядом, как в старые времена.

— То есть, ты хочешь, чтобы я вернулась в ряды сестёр, — подытожила Рей. Вот оно, наконец, было сказано в открытую, но Рей до сих пор не знала, сможет ли. Искать забвения в руках старой любовницы - одно дело, но это?..

— А ты никогда и не покидала их, — сказала ей Сэйкиана. — Но довольно разговоров. Раз уж мне суждено бродить в ночи, пусть тогда на моих губах задержится твой вкус. — Она склонилась к ней, и Рей в ответ приподняла подбородок. Их губы встретились, и Рей позволила себе быть затянутой в шелковисто-горячий поцелуй. Ощущения были знакомыми и сладкими, прогнав из её головы все мысли о будущем, и о выборе, который предстоит сделать - по крайней мере, на время.

А сейчас ей было довольно и этого.

Обрывок песни затих почти сразу, и я засомневался, слышал ли его вообще. Я думал спросить Минако, не слышала ли она, но не хотелось выставляться дураком. По крайней мере, больше, чем я уже выставился.

— Этот маяк не работал уже много лет, — хмурясь, сказала Минако. В её позе явственно читалась неуверенность когда она глядела вверх, на сверкающий столб света, пронзавший пространство над морем. — Это всё очень, очень странно.

— Может, это те призраки, о которых ты говорила, — предположил я, пытаясь игнорировать начавшее глодать меня тревожное чувство, от которого волоски начали вставать дыбом. — Да и шут с ним. То есть, это же просто свет, так?

— Да, но у этого маяка длинная история, — начала Минако. — Просто не может быть, чтобы...

Она вдруг умолкла, и когда я снова обернулся к ней, то обнаружил её замершей уставившейся расширенными глазами на что-то позади нас. Я следовал глазами за направлением её взгляда, пока не нашёл, на что она смотрела.

Найти его было нетрудно. Воздушный корабль шёл на нас с моря, заключённый в самом центре столба света. Похоже, он должен был пройти точно у нас над головами, и я на мгновение забыл о нервной трясучке, игравшей на моих нервах словно на струнах. Я ещё не видал воздушного корабля в такой близи, но даже на таком расстоянии я поразился, как тих он был, скользя по воздуху в почти пугающем безмолвии.

— Ух ты, — вполголоса заметил я. — Низковато идёт, а? Думаешь, у них какой-то аврал, или ещё что?

— Десидиндер, — хрипло прошептала Минако.

— Пардон? — переспросил я, выражение её лица меня просто пугало. — Это что, имя корабля?

— Никто не знает его имени, Ранко, — тихим, напряжённым голосом ответила Минако. — Он являлся в небе над городом задолго до того, как научились строить воздушные корабли. В те времена он получил прозвище Десидиндер. Это означает Вечный Странник.

— Погоди, — сказал я, волосы у меня на загривке начинали вставать дыбом. — Ты что, говоришь, что это какой-то... корабль-призрак?

— Фантом, — выдохнула Минако. — О нём рассказывают столько историй, что трудно разобрать где правда, а где легенда. Говорят, однажды, во время Восьмилетней войны, звено боевых флаеров погналось за ним. Они так и не вышли из тех облаков, и даже следа их потом не нашли.

— Тогда он опасен? — спросил я, с нарастающей тревогой следя за надвигающимся кораблём. Стройный, зализанный нижний корпус был словно изъеден кляксами тьмы, и все окна во встававшей из плоской палубы надстройке оставались тёмными. Похоже было, что на одной из высоких мачт развевался флаг, но я не мог разобрать его с такого расстояния.

— Опасен? — эхом отозвалась Минако. — Он обычно появляется перед временами бедствий и катастроф, и люди спорили, вызывает ли он беду, или просто какой-то предвестник.

— Катастроф? — пробормотал я. Мне эти слова совсем не понравились.

— Последний раз его видели под этим небом, — тихо сказала Минако, — перед самой Долгой Тьмой. Я тогда была совсем маленькой, но я видела его своими глазами в ту ночь.

Я не нашёлся, что на это сказать. Я знал лишь, что эта штука была огромной, и адски пугающей, и она медленно надвигалась. Мысль о знаменитом корабле-призраке, древнем чуть ли не как само время, и висящем у меня прямо над головой, привлекательной совсем не выглядела.

Потом он раздался опять. Этот тонкий голосок, выводящий свою песенку. И моё сердце судорожно сжалось.

Он раздавался с корабля.

— Ты слышишь? — спросила Минако с тревогой в голосе. — Похоже на песню.

Я не ответил. Я слышал, слышал отлично, а ещё я видел, как что-то двигалось на носу этого древнего, заброшенного корабля. Что-то, что могло быть странной светловолосой девочкой, облачённой в балахон.

И певшей.

А корабль всё надвигался и надвигался, плывя на нас вдоль луча света, становясь больше и больше. Местность вокруг маяка была голой, без малейшего укрытия. Идея прятаться от корабля-призрака внутри маяка с привидениями меня тоже не привлекала. Оставались густые заросли вдоль пути, которым мы сюда поднялись сюда. Мы были бы там в большей безопасности... хотя от чего - я не мог сказать. Эта штука не делала ничего реально угрожающего, лишь заставляла моё сердце биться с утроенной частотой. И всё же, бережёного боги берегут.

Но я не буду тем, кто выскажет мысль о бегстве, только не перед девушкой. Жизнь истёрла большую часть моей былой бравады и самоуверенности, но я всё ещё был Ранмой Саотоме, и трусить я не собирался. Когда она предложит бежать в укрытие, тогда и позволю себя уговорить. С неохотой.

Так какого ада она всё медлила?

Минако стояла заворожённая, глядя на надвигающийся корабль, а эта сводящая с ума песенка становилась всё отчётливей и отчётливей. И чем ближе она звучала, тем сильнее моё сердце молотилось в груди. Я чувствовал, словно смотрю на вздымающуюся над горизонтом цунами: невозможно побить первобытные силы природы, глупо даже пытаться. Но по крайней мере я знал, что цунами собой представляет.

— Ранко? — что-то в голосе Минако заставило меня перевести на неё взгляд ... И обнаружить, что её взгляд не отрывается от моей груди. Её глаза блестели ещё ярче обычного, и я не сразу понял, почему.

Я светился.

Или, точнее, светился ключ, пульсируя ярким голубым светом, сиявшим сквозь мои рубашку с майкой словно их не было. И по мере приближения корабля свет становился всё ярче.

Вот зараза.

— Что происходит? — спросила она, её глаза расширены.

— Самому хотелось бы знать, — ответил я ей, пытаясь задавить вздымающуюся панику. Я - мастер боевых искусств, дайте мне врага, с которым можно драться, и я справлюсь. Но это, это всё было слишком непонятным. Словно крошечная животная часть моего мозга кричала на меня, чтобы я прятался, от чего-то столь ужасного, что один мимолётный взгляд на это доведёт меня до безумия. И, в довершение всего, эта сумасшедшая песенка плыла вокруг, несомая ночным ветром.

Око не видит,
Око не знает,
Оно ослеплено давным-давно,

Но Хранители всё ещё знают,
И Хранители всё ещё видят,
И теперь есть один, кто нашёл Ключ

— Да что, во всех адах, такое? — прошептала Минако, переводя взгляд с моей груди на корабль и обратно. — Ранко, что происходит?

Но я лишь покачал головой. У меня не было для неё ответа.

Но Тьма отняла его любовь,
Оставив горевать одного,
Потерянного вдали от дома,

Он пошёл по Путям,
А Пути те ведут, как молва говорит,
Туда, где Правда сокрыта,

Но у Правды есть зубы,
Её смертелен укус,
И служит она Тьме и Свету едино,

Ключ теперь пульсировал быстрее, и я смутно осознал, что он вспыхивает в такт моему сердцу. Почему-то это меня совсем не утешило.

А корабль всё надвигался, и по покинутой палубе, где уже вечность не ступал никто из живущих, порхала маленькая фигурка, оставаясь за самой границей поля зрения.

Но если сердце разбито
И решимости нет,
То не хватит в нём силы Путь охранять,

Чего ты хочешь? подумал я, и под ложечкой у меня нарастало ощущение чего-то подавляюще сверхъестественного. Чего тебе от меня надо?

Двое - замок,
И один держит Ключ,
Отпирающий силы Судьбы,

Крепок душой
Должен биться Хранитель,
Или Тьма будет править в бесконечной ночи.

Корабль был уже так близко, что я мог различить отдельные детали - например, вырезанную на носу женскую фигуру, или разрыв в леерах, где они были словно сорваны прочь.

И символ ока, белый на чёрном, полощущийся на высокой мачте. Ощущение внутри меня усилилось, ощущение, что надвигается нечто непредставимо древнее и чем-то чуждое, неумолимо напирая на что-то, что разделяло нас, растягивая эту преграду всё тоньше и тоньше. И когда она лопнет, то же будет и с ощущением внутри меня, и потом... что потом?

Корабль был уже почти прямо над нами, и я мог лишь буравить его взглядом, мои страх и гнев бесполезны как оружие против его неумолимого приближения. Я не хотел, чтобы он приближался - но, в то же время, я хотел знать, что происходит. Какая-то часть меня оказалась впутанной в древнюю загадку, и мне любой ценой надо было знать, как и почему.

А потом маяк погас.

Мы остались в темноте, и Минако испуганно взвизгнула. По крайней мере я надеялся, что это была она. Свет моего ключа немедля угас, и я напрягся, вглядываясь в темноту: пока я вглядывался в слепящий луч маяка, моё ночное зрение село.

Рядом полыхнуло светом, и я обнаружил себя уставившимся на Минако в её фетишистском кожаном наряде, крутящую светящимся хлыстом из крошечных золотых сердечек. Он отбрасывал мягкий свет, и мы оба отчаянно озирались кругом.

Десидиндер, как и свет маяка, исчез словно его не бывало.

Так же внезапно, как и появился.

Открыв дверь своей квартиры, Минако вздохнула с облегчением. Путь домой был странно молчаливым: несмотря на фантастическую природу виденного ими, ни она, ни Ранко ни проронили ни слова об этом. Словно они заключили молчаливое соглашение на том тёмном спуске со скалы маяка, договорившись отложить этот вопрос пока не смогут рассмотреть его при ярком, рациональном свете дня.

— Тихо как, — заметил Ранко, входя за ней.

— Время позднее, — напомнила Минако, подавляя зевок. — Или раннее, если хочешь. — На неё наваливалась усталость целого дня. Приятный звон виски давно покинул её, оставив песок под веками, а потрясение сегодня наслаивалось на потрясение. Такого насыщенного дня у Минако давно не было, и уверенна она была только в одном: что с неё хватит. Надо было как следует отоспаться, часов восемь как минимум, прежде чем она снова согласиться думать над последствиями произошедшего.

Со вздохом стянув сапоги, она дотащилась до шкафа, и вытянула с полки стопку одеял. Спасибо Артемису, они были аккуратно сложены, равно как и полотенца и прочее бельё. Обернувшись, она пихнула всё Ранко.

— Можешь занять диван, — пробурчала она, зтем широко зевнула. — С меня на сегодня хватит. До завтра.

Ранко, хоть и слегка ошарашенный, принял одеяла и направился к дивану. Минако подумала между делом, не вернётся ли он в женскую форму прежде чем ложиться - но он, похоже, не испытывал неудобств, оставаясь мужчиной. Минакоо решила, что девушка провела столько времени в этой форме, что совершенно привыкла к ней. Но опять же, в этой девушке-парне было столько странного, что Минако хотелось исследовать её получше.

Но это потом. Она потащилась в ванную, оставив Ранко наедине с самим собой. Это был далеко не первый раз когда в её квартире ночевал кто-то едва знакомый - она уже думала довести этот факт до сведения Ранко, но решила, что его подобная информация совсем не утешит.

Минако сполоснула лицо и почистила зубы, потом вскарабкалась по ступенькам в свою комнату. Дверь Артемиса была закрыта, но дверь гостевой комнаты - приоткрыта, и она заглянула в щёлочку. Бледный свет падал изломанной линией на кровать, выхватывая Ами, спящую на боку, притулившись к Макото. Затворническая натура Ами была хорошо известна среди девушек, но по какой-то причине она легко сошлась именно с Макото. Минако была уверена, что Ами не смогла бы спать так безмятежно рядом ни с кем из них - за исключением, может быть, Усаги...

Минако нахмурилась. Обе были здесь - что означало, они оставили Усаги одну. Тихо притворив дверь, она неслышно подошла к своей, и беззвучно открыла её. Усаги свернулась на её кровати, заключённая в кокон из одеял, но она была не одна. Минако испытала мгновенный прилив, заметив разлившиеся по плечу Усаги чёрные волосы. Рей?

Но нет, мгновение спустя она рассмотрела. Волосы завивались широкими локонами, не прямые и не блестящие. Подойдя ближе, она разглядела изгиб скулы и уникальный - ни с чем не спутаешь - полумесяц на лбу девушки. Словно почувствовав пристальный взгляд Минако, та зашевелилась, открыв глаза и обшаривая взглядом темноту.

— Минако?

— Эй, Луна, — прошептала Минако. Она знала что та, даже в человеческой форме, обладала очень хорошим ночным зрением. Бесшумно подойдя, она осторожно присела на кровать возле Усаги. Обычно Усаги спала как убитая, но Минако не думала, что её сон этой ночью будет настолько крепким. — Не знала, что ты будешь здесь.

— Мне позвонил Артемис, — тихо ответила та. — Он считал, что я буду нужна Усаги.

— Он временами очень сообразительный - для котяры, — Минако улыбнулась. — Удивляюсь, что он не носится здесь как наседка.

— Он на крыше, — сказала ей Луна, бросив взгляд на Усаги: не тревожат ли ту их голоса. — Единственный способ убедить Макото поспать был оставить кого-то на страже. На случай, если...

— Если на нас нападут? — устало закончила Минако.

— Минако, что происходит? — вполголоса спросила Луна, её взор полон бесокойства. — Я просто не могу поверить в эту историю про Рей. Она ни за что не смогла бы замышлять против Усаги. Это просто какое-то безумие.

— Вот и я такого-же мнения, — Минако вздохнула. — Но пока я её не найду и не заставлю раколоться, мы так до сути и не докопаемся.

— Надеюсь, тебе скоро удастся, — выдохнула Луна, протягивая руку убрать локон, упавший на щёку Усаги. — Её это всё просто раздирает изнутри. А Макото - она так разгневана, что даже разговаривать не хочет.

— Я знаю, Луна, — прошептала Минако. — Я знаю. Я всё для Усаги исправлю. Обещаю.

— Ей через столько в последнее время пришлось пройти, — печально сказала Луна.. — Всё только начинало приходить в норму. Она заслуживает лучшего. — Защитница угнездилась поплотнее к спине Усаги когда та пошевелилась, издав тихий горловой звук. Минако заметила, что веки её принцессы подрагивают во сне, и кивнула.

— Да, — вполголоса согласилась блондинка. — Она заслуживает самого лучшего. — Она встала и начала раздеваться, беспечно отбрасывая свою одежду, но аккуратно повесив ;жакет Рей. Потом она скользнула в ночнушку и тихо вползла под одеяла, так, что Усаги оказалась между ней и Луной.

— Никаких зацепок за этот вечер? — спросила Луна. Из чистого отчаяния, конечно: Минако сообщила бы любые хорошие новости ещё с порога, Луна это хорошо понимала.

— Я про этот вечер говорить не хочу, — Минако вздохнула, осторожно прижимаясь поплотнее к Усаги. — Толлько когда высплюсь, дорогуша. До утра, ладно?

— Ммм,  — ответила Луна. Минако просто лежала, чувствуя, как тяжесть дня сочится сквозь её тело и утекает в мягкий матрас. В тёмной комнате стояла тишина, нарушаемая лишь звуком спокойного дыхания, и Минако глядела на спящее лицо Усаги с расстояния в считаные дюймы.

Да уж, подумала она. Эта девушка, она заслуживает самого лучшего. И я уж позабочусь чтобы она его получила. Невзирая ни на что.

С этой мыслью она погрузилась в сон.

Он наблюдал, как горизонт проявляется в тускло-серых предрассветных лучах, позабыв про пустой стакан в руке.

Он так за весь день и не смог связаться с Усаги, слыша её голос только с автоответчика. Мамору беспокоился за неё: она не только снова бегала с другими сэнси, в городе ещё промышлял непойманный вамп. Вамп, чей модус операнди близко совпадал с таковым одной женщины, страшно предавшей Усаги, женщины, которая может совсем не обрадоваться возобновившейся активности сэнси.

А потом, в довершение всего, он вернулся домой и обнаружил, что Луна тоже пропала.

Было очевидно, что кошка-защитница покинула дом в спешке, и это обеспокоило его ещё больше. Не случилось ли чего с Усаги?

Его не переставало грызть чувство, что она в опасности - не внезапного сорта, а скорее некой нависшей угрозы, которая висит в воздухе словно дым, медленно сгущаясь пока не превратится в удушающее облако. А его при этом никто не счёл нужным поставить в известность.

Это просто сводило его с ума. Он хотел защитить любимую женщину, ему просто необходимо было защитить её. Но если это расследование заведёт туда, куда он боялся, то Усаги окажется в ещё большей опасности. Никто не мог сказать, на что способна Хотару если её загнать в угол.

Чувство собственного бессилия глодало его, и он рванул с шеи галстук, уже измятый и скособоченный, и отшвырнул его прочь. Конечно, сэнси даже не почешутся чтобы держать его в курсе - но это не означало, что он не мог действовать. Если нельзя добраться до Усаги и защитить её, то можно хотя бы добраться до источника проблемы.

И оставить небольшое напоминание.

Усаги проснулась с колотящимся сердцем. Ей снился сон, и хотя она не могла вспомнить деталей, у неё осталось гнетущее чувство, что она забыла что-то важное... или потеряла что-то. Да, больше похоже, что потеряла - и искала отчаянно, уверенная, что каждый уходящий момент уносит искомое дальше и дальше от неё.

Ёе окружало тепло, и открыв глаза она увидела совсем рядом прижатое к подушке лицо Минако. Комната на мгновение показалась незнакомой, затем реальность вчерашнего обрушилась на неё, и она почувствовала, как под ложечкой сворачивается, густея, холодное отчаяние.

— Усаги? — этот голос сказал, кто лежал позади неё, и она слепо потянулась, пока не нашарила руку, и не вцепилась в неё.

— Луна, — вполголоса сказала она. — Ты всё ещё здесь.

— Конечно, — мягко пожурила её Луна. — Я бы ни за что не покинула тебя.

Усаги понимала, что Луна говорит правду, но остаточные эффекты сна всё равно заставили её прижаться к той. Она лежала тихо, набираясь сил из близости своей защитницы и одной из своих сэнси - словно их чувства к ней окружили её тело подобно свету и жару. Усаги вдохнула это всё, позволяя этим чувствам рассеять как можно больше мрака, окутавшего её душу.

У неё было мрачное предчувствие что ей потребуется как можно больше сил чтобы((Охотный ряд—>Тургеневская))перенести этот день.

Минако сонно замычала, с натугой разлепляя веки пока не смогла, наконец, сфокусировать взгляд на Усаги. Та ответила извиняющейся улыбкой, хотя и слегка натянутой.

— Прости, — сказала она. — Мы тебя разбудили?

— Не, — щурясь, ответила Минако — Не-не. Ты же знаешь, как я люблю раннее утро, да?

— Ты вернулась поздно, — сказала Усаги. Спрашивать не было нужды: в конце концов, если бы Минако нашла Рей, то точно не заставила бы Усаги выцеживать информацию. Однако сонная девушка не сразу ухватила суть интереса Усаги.

— А, — сказала, наконец, Минако, прерывая потягивание. — Ээ. Прости, дорогуша. Я её не нашла. Но я найду, обещаю.

— Ничего, — ответила Усаги, надеясь, что смогла скрыть разочарование. — Ты же знаешь Рей - ей нужно время остыть прежде чем она позволит с собой разговаривать. — От одного лишь упоминания имени Рей у Усаги встал ком в горле, но она снова улыбнулась невзирая на это. Она не собиралась киснуть и плакать, заставляя всех беспокоиться - не в этот раз. Она будет сильной. В конце концов, она всё время говорила Мамору что может позаботиться о себе, и что сэнси - её двор, что она отвечает за них. Ей придётся справиться, придётся разобраться самой, или он никогда не будет всерьёз верить в неё.

Невзирая на то, что ей от этого всего хотелось умереть.

— Усаги, — начала Луна. Усаги проигнорировала её, садясь и раскидывая руки.

— Ну, сидя здесь мы ничего не добьёмся, — объявила принцесса, наткнувшись в ответ на два ошарашенных взгляда. — Начинается славный день, нельзя позволять и части его пропасть впустую. Давайте, если Макото уже встала - может быть нам удастся добыть завтрак.

Она ловко соскочила с кровати, решив пропустить мимо внимания озабоченный взгляд, которым обменялись двое девушек. Предательство Хотару отправило её в настоящий штопор, но она не могла вечно полагаться что другие всё исправят. Она должна была играть собственную роль, чтобы всё не распалось. Порывисто прошагав к окну, она раздёрнула шторы, позволяя сверкающему солнечному лучу ворваться в комнату. Потом, заставив себя улыбнуться, повернулась к кровати.

— Вы идёте? — спросила она.

Сначала я и правда не заметил, что за мной наблюдают.

Проснулся я, ощущая жажду, и вообще слегка прёпанным - вероятно из-за распитой вчера с Минако бутылки вкупе с недосыпанием. Да, и кто смог бы забыть вчерашний визит пугающего небесного призрака.

Напившись от души из кухонного крана и посетив уборную, я свернул одеяла и начал выполнять пару разогревающих упражнений чтобы разработать суставы. От них я перешёл к не требовавших резких движений ката, и уже чувствовал себя разогревшимся и размявшимся когда наконец понял, что у меня появились зрители.

С нижней ступеньки на меня смотрели две девушки. Я вспомнил их всех по вчерашнему празднеству: одна - высокая, с зелёными глазами, и длинными, забранными в хвост каштановыми волосами. Другая - ниже неё ростом, с короткими чёрными волосами, выглядевшая весьма серьёзной.

— Не хочу показаться грубой или что, — хмурясь, сказала высокая, — но кто ты такой и что здесь делаешь?

— Ээ, я здесь спал, — ответил я, остро ощущая её взгляд. Моя рваная майка даже не прикрывала пупок, но я, хотя бы, надел штаны. — Минако сказала, что можно.

— Поручиться готова, она так и сказала, — недобро заметила девушка. Я попытался вспомнить вчерашний спор - как там её? Миака? Мадока? Нет, Макото. Точно.

— Ты был здесь прошлой ночью, ведь так? — тихо спросила меньшая ростом. Её имени я припомнить не мог, так что просто кивнул.

— Ну просто здорово, — проворчала Макото. — Доверься Минако, да?

— Это её дом, — напомнила другая.

— Эй, вы, народ, меня обсуждаете? — донеслось у низ из-за спины. — Не то, что я против, конечно. — из-за них, зевая, вышла Минако. Глянула на меня, и улыбнулась:

— А, привет, Ранко. Уже не спишь?

— Ну, да, — ответил я. Из-за её спины показались ещё две девушки, одна из них - блондинка, которая была с Рей когда я первый раз встретил их. Другая - с длинными чёрными волосами и странной меткой на лбу, как у того парня, Артемиса.

— Ладно, это твой дом, — прорычала Макото. — Но в самом деле, не могла бы ты держать свои мозги выше пояса, ХОТЬ ОДНУ НОЧЬ?

— Что? — вырвалось у меня. Она что, думала, что я... что мы...

— Могла бы сама догадаться как это смотрится на фоне всего, что происходит вокруг... — продолжила Макото, покраснев от злости.

— Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что происходит, — ответила Минако. — И если напрямоту, меня уже начинает утомлять твоё поведение. — Голос её был тих, но поза выдала заметный моему взгляду тлеющий гнев, и я поморщился. Похоже было, вот-вот начнётся извержение ещё одной ссоры.

— Перестаньте, обе, — твёрдо сказала блондинка с двумя хвостами, вставая между ними. Её поступок мне показался вполне разумным, но все остальные глядели на неё так, соловно она отрастила вторую голову.

— Усаги... — начала Минако.

— Минако, ты что, вправду привела ночью парня? — спросила её Усаги. Минако была явно потрясена этим вопросом. Я подумал, не высказаться ли, но решил, что встревать в эмоционально заряженную ситуацию - не самое умное, что можно сделать.

— На самом деле он уже был здесь вчера, когда мы приехали, — сказала ей девушка скороткими волосами.

— Уже был? — спросила Усаги. — Я, ээ, не заметила. Но Минако, это же ведь дело сэн... наше.

— Да, определённо не для чужих ушей, — заметила Макото.

— Нет проблем, — не стал тянуть я. — Через минуту меня здесь не будет.

— Ну уж нет! — резко оборвала меня Минако, нацелив на меня палец. — Ты отсюда и шагу не двинешься! — с этими словами она утопала на кухню. Я пожал плечами и взял свою рубаху. Если дела обернутся гадко, мне в любом случае лучше уйти. Надевая рубаху, я старательно не встречался взглядами с небольшой группой девушек - поэтому, наверно, и не заметил Минако пока не получил холодной воды прямо в лицо.

— Эй! — возмутился я, отплёвываясь и оборачиваясь пришпилить блондинку взглядом. — А без этого нельзя было?

— Могу хоть весь день за этим трюком наблюдать, — Минако ухмыльнулась.

— Я не игрушка, — сердито выдавил я, выжимая рубаху и вытирая ей лицо. Струйки воды стекали по моим грудям, рождая откровенно отвлекающие ощущения, заставившие меня остро почувствовать, как много взглядов в меня упёрлось.

— Ни хрена ж... — выдохнула Макото.

— Ты. Это... это ты! — вырвалось у распахнувшей глаза Усаги.

— Эт точно, — сказала Минако, скрещивая руки. — Ты же встретила Усаги и Рей одновременно, да, Ранко?

— Минако! — сказала слегка встревоженная Усаги. — Ты разве не знаешь, кто она такая?

— Она - та самая девушка из видения Рей, — подтвердила Минако. Остальные напряглись, и я почувствовал, что всё идёт далеко не так гладко.

— Кроме того, — добавила Минако, — она - девушка, спасшая мне жизнь и помогшая нам с Рей отметелить кучу горгулий и саламандру. Теперь давайте сначала. Ранко остаётся. Вы все остаётесь. И вы выслушиваете всю историю до конца, прежде чем сорваться с катушек. — последнее было адресовано, намекающим тоном, в направлении Макото. Та лишь фыркнула и мотнула головой.

— Но сначала, — просияла Минако, — состоится завтрак.

Минако, может, и была сыта по горло темпераментом Макото, но ей приходилось признать, что высокая девушка приготовила фантастический завтрак. Она заглатывала еду одновременно рассказывая, и откровенно наслаждаясь тем, что оказалась в центре внимания. Ранко, как она заметила, ела тихо и головы не поднимала. Рыжая застегнула свою чёрную рубаху - какая жалость, подумала Минако. Полные груди той были весьма миленькими, не говоря уже о том, что отлично просматривались сквозь мокрую майку.

— Постой-ка, — нахмурившись, Макото прервала повествование Минако. — Ты что, сказала ей кто мы такие?

— Нет, говорю же, это она сказала нам, кто мы такие, — терпеливо поправила та. — Она сначала встретила Усаги и Рей в штатском, потом как Мун и Марс. И она видела меня в клубе, а потом как Мистрес Ви, и каждый раз она нас сразу распознавала.

— Такого не должно случаться,  — сказала Ами, между её бровями наметилась складка.

— Ну, мне и самой интересно было бы узнать, почему, — признала Минако. — Но дай сперва закончить. Мы только выбрались из старого тоннеля, как сразу наткнулись на этих оборотней из стаи бойфренда Макото.

— Рин мне не бойфренд, — выкрикнула в ответ Макото, краснея.

Минако знала, что ей не стоит нарываться, но дразнить Макото было почти так же весело, как дразнить Рей.

— Очень жаль, — она вздохнула. — Он красавец просто загляденье. Зуб даю, и целуется замечательно.

— Оборотней? — попыталась вернуть разговор в колею Луна.

— Они поймали нас в засаду, — Минако пожала плечами. — И один из них практически подмял Ранко, но она устроила им сюрприз своим секретным оружием.

— Секретным оружием? — спросила Усаги. Минако бросила взгляд на принцессу, натянувшую этим утром храбрую мину. Та, похоже, держалась, но Минако не могла не гадать, сколько ещё продержится.

— О да, улыбка Минако растянулась до ушей. — Думали, что превращение Ранко из парня в девушку - это самое удивительное? Сейчас и не такое услышите.

— Эй, это не завтраком пахнет? — донёсся от двери знакомый голос.

— Эй, Артемис, — спросило Минако увидев входящего в кухню небольшого белого кота. — Ты где пропадал?

— На крыше, нёс дозор, — кот зевнул. — Этой ночью хоть дождя не было...

В этот момент Ранко обернулась, и увидела Артемиса.

И заверещала.

Рыжая вскочила со стула, упираясь спиной в стол. На лице её читалась паника, взгляд прикован к Артемису в своего рода заворожённом ужасе. Кот озадаченно уставился в ответ.

— Ээ, привет, — поприветствовал он её.

— Ранко? — попыталась достучаться до той Минако. — Что?..

Ранко крутанулась и слепо полезла через стол, гремя опрокидываемыми тарелками - лишь бы подальше от Артемиса. Макото оказалась у неё на пути, и Ранко перелезла прямо по ней, отчаянно вцепившись в спину высокой девушки..

— Эй! — возмущённо взвизгнула Макото. — Что ты, во всех адах, творишь? Какая муха тебя укусила?

— Там к-к-кошка! — трясясь, выдавила Ранко. Минако подошла к Артемису и взяла его на руки, не прекращая сс какой-то мыслью глядеть на Ранко пока Макото тщетно пыталась отцепить от себя охваченную паникой девушку..

— Погоди-ка, — сказала она. — Ранко, когда ты сказала, что этот твой Нэкокен запускают кошки - я думала, ты имела в виду больших кошек, вроде тех же оборотней. Неужели ты испугаешься маленького котика? — Она протянула в направлении девушки возмущённого Артемиса, — заставив Ранко отскочить спиной вперёд. Рыжая отползала, пятясь и издавая гортанные, нечленораздельные звуки, пока не уткнулась головой в шкаф.

— Ох, ну в самом же деле... — пробурчал Артемис. Он начал светиться, превращаясь в человека, и Минако выпустила его. — Так лучше?

Ранко кивнула, глотая воздух и постепенно переставая трястись.

— Это было невероятно, — сказала Ами, изучая Ранко с почти клиническим интересом.

— И это - её секретное оружие? — с сомнением спросила Макото. — Она боится кошек?

— Если её хорошо довести, она превращается в кошку, — сказала Минако. — Умом, не телом. Получается куда как впечатляюще, не то, что сейчас.

— Ну, простите! — окрысилась Ранко, поднимаясь на ноги.

— Будучи кошкой, Ранко гнала ту цыпу Юи - помните, с прошлого вечера? - аж через полгорода, — рассказала всем остальным Минако.

— Рин отправил своих за остальными сэнси? — протянула Макото. — Не думала, что он так далеко зайдёт. Прости, Усаги.

— Эй, это не на неё напали! — возмутилась Минако.

— Ты не могла всего знать, — утешила высокую девушку Усаги.

— Разберусь как только смогу, — пообещала Макото. — Охота за головами в качестве сэнси не казалась таким уж риском когда мы все разбежались, но теперь мои действия ставят в опасность всех.

— С этим могу помочь, — сказала Минако.

— Ты? Как? — Макото, повернулась к ней, хмурясь.

— Я нашла, как получить доступ к дополнительным шаблонам костюмов в наших хенсин-жезлах, не забыла?

— Кто-кто нашёл, как получить доступ? — переспросил Артемис, накладывая себе еды на тарелку.

— Ну, мне Артемис показал, — с тяжёлым сердцем призналась Минако. — Но это может очень даже пригодиться, не думаете?

— Может, ты и права, — признала Макото. — Но об этом будем беспокоиться позже. Вы прогнали оборотней, дальше что?

— Мы добрались сюда, домой, — Минако пожала плечами. — Ранко всё ещё была в режиме кошечки, да и всё равно знала наши альтер-эго, вот мы и не хотели спускать с неё глаз. Потом приехали вы, ребята, ну потом - сами знаете... — Минако пожала плечами. Ей совсем не улыбалось опять поднимать ситуацию с Рей, но и откладывать до бесконечности было нельзя.

— Если кошки провоцируют превращение, то как ты возвращаешься в норму? — спросила у Ранко Ами. Вечно ей любопытно, подумала Минако.

— Была когда-то девушка, которая могла позвать меня обратно, — сказала Ранко, при этом преувеличенно демонстративно отряхивая с себя пылинки. Если бы не вчерашний разговор, Минако не придала бы значения тому, как рыжая старательно отводила взгляд при этих словах. Но теперь Минако готова была поручиться, что это была за девушка. — Но срабатывания проклятья тоже достаточно.

— Итак, — сказала Макото. — Не только одна из нас оказывается Сестрой Теней, но теперь ещк появляется парень, он же девушка, она же кошка, которая не только стоит в центре чего-то очень плохого, надвигающегося на нас, но ещё и знает наши секреты. Ничего не упустила?

— На самом деле, это ещё не всё, — Минако вздохнула. Все ошарашенно уставились на неё.

— Надеюсь, ты шутишь, — сказала Усаги, во взоре которой читалось скрытое беспокойство.

— На этот раз - нет, принцесса. Сегодня ночью мы с Ранко оттягивались на Мысе Граавена...

— Это где? — справилась Макото.

— Думаю, это правильное название того места, где старый маяк, — ответила Ами, как-то странно уставившись на Минако.

— В точку, пышечка, — сказала Минако, наставив на тихую девушку указательный палец, словно пистолет.

— Это не тот, случаем, что с привидениями? — с явным беспокойством спросила Усаги.

— Не говоря уже, ветхий, — добавила Макото. — И опасно оторванный от жилых мест, что особенно плохо в это время года.

— Народ, может сосредоточимся? — пробурчала Минако. — Суть не в том, что мы там были, а в том, что мы там видели.

— Лучше бы это не оказалась очередная сумасбродная истоия с привидениями, Мина, — проворчал с полным ртом Артемис.

— Сумасбродная? — ответила та, её бровь дёрнулась. — Как насчёт Десидиндера?

Её заявление было вознаграждено потрясённым молчанием, и Минако бросила на Артемиса высокомерный взгляд, проигнорированный тем с натренированной лёгкостью.

— Его хоть кто-нибудь видел после Долгой Тьмы? — наконец спросила заметно притихшая Макото.

— Подтверждённых наблюдений не было, — тихо сказала Ами. — Минако, ты уверена, что это был не обычный воздушный корабль? Иногда в том месте пролетают военные корабли, идущие к старому судостроительному заводу на острове Витэй.

— Я его очень хорошо рассмотрела, — сказала Минако, скрещивая руки. Ну да, она цедила информацию - но лишь для большего драматизма. И что? История того стоила, и она любила быть в центре внимания.

— Небо без сомнения было очень тёмным, — не сдавалась Ами.

— До тех пор, пока не зажёгся прожектор маяка, — парировала Минако. Снова мёртвая тишина.

— Фонарь старого маяка? — наконец спросила Макото, в её голосе читалось явное недоверие. — Да ладно тебе, он уже по крайней мере полсотни лет не работает!

— Не думаю, что там вообще ещё есть прожектор, — добавила Ами.

— Ранко? — вполголоса сказала Минако. Все взоры обратились на миниатюрную рыжую.

— Я без понятия о маяках с привидениями или кораблях-призраках, — Ранко пожала плечами, — но она права. Фонарь зажёгся, и высветил очень пугающий корабль. А когда свет погас, он исчез.

— И это ещё не всё, — сказала Минако, наслаждаясь тем, как все повернулись на звук её голоса. — С корабля слышалось пение.

— Просто великолепно, — Макото фыркнула. — Не иначе, как сам Мики-ран восстал из мёртвых чтобы дать импровизированный концерт! — Минако встретила взгляд высокой девушки, и не дрогнула, заставив ту отвести глаза.

— Оно было странным, — сообщила слушателям блондинка краткую паузу спустя. — Не помню всего, но там было что-то насчёт «двое - замок, и один из них - ключ», и что-то насчёт ока, которое не видит и не знает... Ами? Что с тобой?

— Что? — тихая девушка побледнела, но лишь помотала головой в ответ на искреннее беспокойство Минако. — А, нет, со мной всё в порядке. Просто странно очень, вот и всё.

— И что всё это должно значить? — спросила явно раздосадованная Макото. — Нам, в довершение ко всему, ещё не хватало всяких головоломок и кораблей-призраков!

— Может, всё это как-то связано, — сказала им Минако. — В конце концов, Десидиндер часто появляется перед великими бедствиями, а видение Рей было о тьме какого-то рода. И ещё одно. Ранко, можеть расскажешь об этой штуке у себя на шее?

— А? — переспросила Ранко, захваченная вопросом врасплох.

— Я её видела вчера в ванне, — как нечто вполне заурядное объяснила Макото. — А этой ночью она начала светиться.

Ранко неохотно выудила обсуждаемый предмет из-за пазухи, ей было явно неприятно всеобщее внимание, сосредоточившееся на небольшом голубом кристалле, свисавшем из её кулака.

— Что это? — спросила Усаги, наклоняясь поближе.

— Очень хороший вопрос, — согласилась Минако. — Оно весьма нехило отреагировало на Десидиндер, и даже выглядит похоже не ключ - в точности как упоминала наша фантомная птичка-певичка. Ничего себе совпадение, а?

— Я об этом ничего не знаю! — запротестовала Ранко. Минако была склонна поверить девушке, но не собиралась оставлять вопрос незакрытым.

— Ты, однако, не ответила на вопрос, — сказала блондинка, склоняя голову набок. — Что это, в точности, такое?

— Ээ, — ответила Ранко. — Думаю, вам можно рассказать, но не факт, что вы мне поверите. Вы, наверно, подумаете, что я сумасшедший, или ещё чего.

— А ты попытайся, — предложил Артемис, прищурившись на ключеподобный кристалл.

— Ладно, — Ранко пожала плечами. — Это называется ключом гиперсвязи. Я сам о нём немного знаю, кроме того, что он, похоже, сломан.

— Ключ гиперсвязи? Для чего он? — Макото нахмурилась.

— Он должен открывать проходы между разными мирами, — стала рассказывать Ранко. — Я с его помощью путешествовал между мирами, которые вроде одинаковые, но различаются. Тут сложно объяснить...

— Между параллельными мирами, — выдохнула Ами.

— Ну, да, — Ранко кивнула. — Люди в моём мире говорили на том же языке, что и вы тут, но многое в нашей стране было по другому. В смысле, совершенно по другому.

— Тогда, — прошептала Ами, её взгляд расфокусирован, — Ты пришла из другой реальности.

— Ну, можно и так сказать... — начала Ранко.

— Извне, из чуждых пространства и времени, — продолжала Ами.

— Чуждых? — эхом отозвалась Луна, замерев как вкопанная.

— Э, э, э, минуточку, — сказала Макото, выпрямляясь с распахнутыми глазами. — Вы же не намекаете, что...

— Она пришла из чуждых пространства и времени, — медленно произнесла Минако, — и Рей видела её в центре какого-то тёмного катаклизма.

— Ты хочешь сказать, — Усаги моргнула когда понимание нахлынуло на неё, — Что Ранко может быть той, о ком нам всегда предупреждала Хотару?

— Да, — мрачно подтвердила Минако. — Она - Чужак.

Сецуна зевнула, шагая по центральному залу. Она не ложилась допоздна, но встала, в силу привычки, довольно рано. Перебиваться лишь четырьмя - пятью часами сна не было для неё чем-то непривычным, но последние дни ей не спалось, и это начинало сказываться.

— Доброе утро, соня, —Мичиру улыбнулась, появляясь из коридора, ведущего обратно к кухне. Харука следовала за ней по пятам, и Сецуна с некоторым раздражением отметила, что обе выглядели неприлично утолёнными. Влюблённые люди иногда раздражали её, как бы иррационально это ни было.

— Доброе утро, — безмятежно сказала Сецуна, скрывая раздражение. — Завтрак уже готов?

— Пока нет, — сказала Харука. — Но есть кофе.

— Сойдёт для начала, — ответила Сецуна. И только она повернулась пойти выпить кофе, как торжественно прозвенел дверной колокол.

— Рановато для визитёров, — Мичиру нахмурилась. Сецуна молча согласилась, но поскольку она была ближе всех к двери, то подошла и открыла. Вежливое приветствие умерло у неё на губах, когда она поняла, кто стоял перед дверью.

— Доброе утро, Сецуна, — холодно произнёс Мамору Чиба. — А, и Харука с Мичиру здесь.

— Следователь Чиба, — отозвалась Мичиру, с той особой смесью вежливости и неприязни, что ей так хорошо удавалась. — Какой неожиданный сюрприз.

— Ну, вы же посещали меня на местах преступлений, — сказал Мамору, его улыбка не достигла жёсткой синевы его глаз. — Я счёл уместным нанести ответный визит.

— Здесь - не место преступления, — заметила Харука, становясь позади любимой.

— Ну, если вы так считаете, — непринуждённо отозвался сказал Мамору. Сецуна окаменела, услышав неприкрытый намёк о нападении Хотару на Усаги.

— У вас к нам какое-то официальное дело? — донеслось сзади. Сецуна обернулась и увидела спускающуюся поо ступеням Хотару, достойную и элегантную в своих белой блузке и тёмной юбке.

— Официальное дело? — отозвался Мамору. — Я бы так не сказал.

— Тогда вам, вероятно, стоит удалиться, — сказала Хотару, становясь рядом с Сецуной и скрещивая руки. Она совершенно не выказывала угрызений совести, стоя лицом к лицу с человеком, видевшим её в хватке вампирического голода.

— Не так сразу, — сказал Мамору, из его голоса исчезли все намёки на любезность.

— Сейчас же, — тихо сказала Хотару, и Сецуна поняла, хоть и не смотрела на них, что Харука и Мичиру передвинулись, укрепляя позицию Хотару. Этот сценарий не был полностью неожиданным, хотя чем больше проходило времени, тем менее вероятным Сецуне виделось, что остальные пойдут на подобную конфронтацию.

— Знаете, — сказал он, игнорируя неприкрытую угрозу в голосе Хотару, — Усаги невероятная девушка. Она даже хотела придти повидать вас, не знали? После всего, что вы сделали, она хотела придти и дать вам шанс объясниться.

Сецуна ощутила, как окаменела Хотару, стоящая бок о бок с ней.

— Но я заставил её образумиться, — продолжал Мамору, его глаза блеснули.

— К чему весь этот разговор? — осведомилась Харука, в её голосе отчётливо слышался холодный гнев.

— Лишь только ради неё я ещё не раскрыл ваши истинные личины, — не умолкал Мамору, глядя прямо на Хотару. — Я не сомневаюсь, что если тебя разоблачат, ты попытаешься утопить и её. Но эта защита не вечна, Хотару.

— Не была осведомлена, что мне нужна защита, следователь, — ответила Хотару, её голос обрёл бритвенную остроту.

— Прекрасная вампирша, связывающая своих жертв длинными чёрными волосами, — ровным голосом произнёс Мамору. — Тебе стоило догадаться, что я обо всём узнаю. Ты, в конце концов, оставляла за собой настоящее месиво, не пытаясь даже прятать своих жертв. Знаешь, что они из-за всего этого восстановили подразделение Ви? — Сердце Сецуны пронзили осколки льда, и она услышала из-за спины еле заметный резкий вдох.

— О чём это вы? — голос Хотару потерял остроту, обретя скрытые нотки которые, подозревала Сецуна, были страхом.

— Ты что, взаправду думаешь, что я буду спокойно смотреть как ты играешь человеческим жизнями? — сдерживаясь спросил Мамору, его стройная фигура напряжена до предела.  — Ты что, взаправду думаешь, что можешь стоять тут, притворяясь ЧТО НЕ ПОНИМАЕШЬ О ЧЁМ Я ГОВОРЮ? — его голос был громким но сдержанным, и глаза его полыхали гневом.

— Мамору... — начала Сецуна.

— Усаги вернулась к своим сэнси, — оборвал её Мамору. — Мне может не нравиться, но она, по крайней мере, под очень хорошей защитой. Так что слушайте меня внимательно, леди. Ради Усаги, я даю вам одно, последнее предупреждение. Этой безумной игре будет положен конец. Если обнаружится ещё хоть одна жертва вампира, я вернусь сюда с полной штурмовой группой. Довольно смертей на моей совести.

Высказавшись, он сделал шаг назад, холодно наблюдая за ними. Сецуна заметила, что его пиджак был расстёгнут. Она гадала, что появится из под полы, сделай кто провоцирующее движение: пистолет, или зачарованная роза.

Никто из них, однако, даже не шелохнулся, и он отступил к краю крытого крыльца, затем развернулся и зашагал по дорожке своим широким, пружинистым шагом. Сецуна обернулась к Хотару, стоявшей как вкопанная. Тёмные глаза той почти дрожали от сдерживаемых эмоций.

— Хотару, — начала она. Хотару резко развернулась, и метнулась в дом, её плечи напряжены, голова опущена. Сецуна тихо прикрыла дверь, и развернулась к товарищам.

— Хуже не придумаешь, — Харука вздохнула, её лицо вылеплено напряжением в маску беспокойства. — Чем мы можем...

— Я поговорю с ней, — сказала им Сецуна.

— На фоне всего, что происходит, это было последнее, чего я опасалась, — вполголоса сказала Мичиру. — Почему именно теперь?

У Сецуны не было на для неё ответа, поэтому она просто отправилась вслед за Хотару. Она подозревала, что та будет искать убежища в своём кабинете, и быстро убедилась в правильности своей догадки. Войдя, она нашла Хотару сидящей, в напряжённой позе, возле окна, неподвижно уставившись в сад.

— Это же ведь она? — с горечью спросила Хотару, зная о присутствии Сецуны хоть та и не объявляла его.

— Мы не знаем, — ответила Сецуна.

— Вампирша, связывающая своих жертв длинными чёрными волосами, — пробормотала Хотару. — Весьма нетипичная для вампира способность.

— Нет доказательств, что вампиры передают жертвам свои вторичные магические способности, — возразила Сецуна. Что, технически, было правдой. — Это не обязательно должна быть она.

— Ты веришь в это не больше, чем я, — хрипло сказала Хотару.

— Полагаю, нет, — Сецуна вздохнула. — Слишком много всего для простого совпадения.

— Нам надо выяснить, что известно полиции, — мрачно констатировала Хотару, оборачиваясь от окна с напускной собранностью и хладнокровием. — Мы должны найти эту ведьму, и убить её, пока не причинила ещё больше вреда.

— Мы это сделаем, — сказала ей Сецуна. — Чего бы ни стоило.

Хотару кивнула и направилась к выходу. Она молча прошла мимо Сецуны, но в дверях задержалась.

— Она хотела поговорить со мной, даже после всего, что было, — тихо сказала она, не оборачиваясь к Сецуне.

— Я слышала, — ответила Сецуна.

— Глупая девчонка, — прошептала Хотару, но в её голосе проскользнула рвущая душу печаль. — По крайней мере, она с остальными. Ей так будет безопаснее.

Надеюсь, что так, подумала Сецуна. Если в городе действительно орудует вампир, ей будет нужна эта защита.

Мамору стоял за воротами поместья Хотару, пытаясь избавиться от напряжения, превратившего его позвоночник в деревяшку, вцепившись иззубренными зубами. Он был практически уверен, что Хотару не предпримет против него никаких прямых действий, но он побывал в достаточном числе вооружённых противостояний, и знал, что люди не всегда действуют предсказуемо.

Он подошёл к своей машине, скользнул за руль и какое-то время просто сидел, уставившись сквозь ветровое стекло. Не было гарантии, что его предупреждение возымеет эффект, но он обязан был попытаться, ради Усаги. Возможно, Хотару просто обнаглела из-за того, что никто из них не предпринял против неё и шага с той ночи, когда она напала на Усаги. Ему до боли хотелось нанести ответный удар, но Усаги умолила его не делать этого.

И, конечно, был совершенно не второстепенный вопрос силы Хотару. Кроме того, что она была вампиром, явно иммунным к солнечному свету, за ней ещё были её силы сэнси. И, похоже, верность ещё трёх могущественных сэнси.

Мамору не знал, были ли эти трое зачарованы Хотару, или помогали ей по своим причинам. Они непрестанно получали доступ к расследованиям путями, раскрыть которые он был не в состоянии, и теперь он был вынужден гадать, какова была их цель. Почему, столько времени спустя, Хотару заявила о своём присутствии серией вызывающе-неприкрытых нападений? Почему она оставила свидетелей?

Он бросил взгляд на лупоглазого пенопластового кролика, развалившегося под ветровым стеклом. Кролика ему подарила Усаги, и с назойливым постоянством требовала чтобы дал вещице имя. Он взял кролика в руки, и мрачно уставился на него:

— Мой друг. Я надеюсь, в тебе скрыт большой запас удачи. Потому что, должен тебе сказать, если Хотару решит игнорировать моё предупреждение - я честно не знаю, что случится тогда.

Несомненно одно, мысленно добавил он. Мне ни за что не справиться с ней в одиночку.

— Слушайте, — уже в который раз растолковывал я. — Я правда ничего обо всём этом не знаю.

— Давай скажем так, — ответила Минако. — Рей - не единственная, видевшая окружающие тебя бедствия.

— Но мы не можем быть уверены, что Чужак Хотару - это действительно Ранко, — заметила Ами, ставя на стол свой портативный компьютер.

— Если нет, — мрачно сказала Макото, — тогда выходит, что вся эта история - одно нехилое такое совпадение, не думаешь?

— Вынуждена согласиться, — Минако вздохнула.

— Вот и хорошо, — Макото кивнула. — Тебе давно пора спуститься на землю.

— Я согласна, что Ранко, скорее всего - та, что, по словам Хотару, придёт принести нам Великое Безмолвие, — продолжила Минако. — Но это не значит, что Ранко - враг.

— Не потрудишься ли объяснить? — скептически спросила высокая девушка.

— Я здесь не для того, чтобы на кого-нибудь нападать, — запротестовал я. — Ничего не имею против вас, ребята, или кого там ещё. Если бы ключ работал, меня вообще здесь давно уже не было.

— Тогда как давно ты уже в нашем мире? — спросила Усаги, подпирая подбородок руками.

— Примерно два года, — сказал я. — Я никогда не задерживался в одном мире так подолгу после того, как начал странствовать - но теперь у меня нет выбора.

— Думаю, ты должна рассказать нам об этом своём ключе, — сказала Макото, стоявшая, привалясь спиной к стене. Я не принял неприкрытое подозрение в её голосе на свой счёт: полагаю, для нормального человека я должен был казаться довольно подозрительным. И я, в конце концов, обо многом умалчивал. — И о себе.

— Нет нужды начинать бросаться обвинениями, — твёрдо заявила Минако. — Ранко по меньшей мере один раз спасла мне жизнь, и каждый раз, когда я встречала её, она дралась с монстрами. Думаю, это даёт ей некоторый запас доверия, нет?

— А тот факт, что ты на неё запала - даёт ей здоровенный запас доверия,— выкрикнула в ответ Макото. Я напрягся, но Минако ответила прежде чем я успел раскрыть рот.

— Слушай, не знаю, что с тобой такое, Макото, — прорычала блондинка, — но это начинает утомлять.

— Если не знаешь, почему мне нынче трудно верить людям - ты проглядела что творилось вокруг, блондиночка! — вызверилась Макото.

— Перестаньте, обе! — вырвалось у Усаги. Что поразительно, обе девушки нехотя умолкли.

— Ну вот, так лучше, — спустя краткую паузу продолжила Усаги. — Если надвигается что-то тёмное - нам нужно сосредоточиться на том, чтобы понять, что это такое, и как его остановить.

— Очень не хочется поднимать этот вопрос, — добавил из дверей Артемис, — но насколько мы можем доверять предупреждениям Хотару? Я имею в виду, она ведь всё то время лгала нам, скрывая, что она - вампир. Что если Чужак интересовал её по какой-то другой причине, а не той, что она объясняла нам?

— Ну, отлично, — простонала Минако. — Как будто всё не было и без того запутано.

— Ами, можешь нам хоть что-нибудь рассказать? — спросила Усаги, нервно крутя один из своих волосяных хвостов. Тихая девушка взгромоздила на свой точёный носик очки в тонкой металлической оправе, и сидела, внимательно глядя в свой компьютер.

— Просто невероятно, — рассеянно заметила Ами. — Ранко. Когда ты сказала, что ключ сломан, что именно ты имела в виду?

— Раньше он мог находить порталы и открывать их, — сказал я ей. — А теперь не может.

— Ну, определённая энергия фиксируется, — сказала Ами, в её очках тускло отображалось содержимое экрана. — Но уровень очень слабый. Что случится, если ты попытаешься найти портал, но в радиусе действия не окажется ни одного портала? Или, полагаю, должна спросить - есть ли у него вообще ограничение по дальности действия?

— Ээ, я не знаю, — признал я. — Но я обошёл весь свет с тех пор, как попал сюда - от Зараввена до Остеры, и он ни разу даже не дрогнул. В предыдущих мирах такого никогда не бывало.

— Насколько я могу судить, нет никаких повреждений в молекулярной решётке самого кристалла, — пробормотала Ами. — Я думаю... — Она вдруг резко замолкла, нахмурив бровь.

— Что, что такое, Ами? — спросила Минако.

— Я не... да нет, так, — протянула Ами. — Какая-то ассоциация, что-то... ох. — Затем она подняла на меня взгляд, всё ещё хмурясь.

— Что? — насторожившись, спросил я.

— Не знаю, где находится Зараввен, — сказала она, — но Остера - недалеко отсюда по побережью. Она даже в новостях недавно мелькала. Как давно ты была там?

— Примерно месяц назад, — сказал я, озадаченный. — А что?

— А перед этим - какой город ты посетила последним?

— Ээ... Глин, наверно.

— Глин маловат, чтобы называться городом, — подсказал Артемис.

— Тогда, наверно, Явренпорт, — Я пожал плечами, осознав, что все взгляды оказались прикованы ко мне. — А что?

— Тогда ты, наверно, шла через равнины к югу от хребта Горданиса, а затем - на север вдоль побережья, так? — ровным тоном спросила Ами. — Ты, наверно, побывала в Кинтаре, Постде, Террин Кее и Порт Огае, если держалась главных дорог.

— Ну да, — сказал я. — Думаю, я побывал во всех этих городах.

— Ами, для чего это всё? — спросила Усаги, глядя то на меня, то на свою подругу.

— Пару месяцев назад я слышал в новостях что-то насчёт Террин Кея, — Артемис нахмурился. — Что-же там было-то?

— У нас пару дней произошло крушение воздушного корабля, — тихо сказала Ами, и моя кожа словно плотнее натянулась на тело. Я вспомнил, как заметил заголовок в газете, и подумал ещё тогда о тех, предыдущих несчастных случаях.

— Ну да, — Макото кивнула. — большая загадка, как он вообще оказался здесь. Он же направлялся в город совсем в другой стороне.

— А перед этим, грузовой корабль врезался в порт в Остере, все спасательные шлюпки были на месте, но на боту - ни одного человека, — сказала Ами, стуча по клавишам своего компьютера. — А до того - в Явренпорте, ночной поезд пришёл на станцию и встал у перрона, но когда никто не сошёл с него - техники пошли проверить. Весь поезд был в крови, но ни одного тела. И по показаниям поездографа поезд ни разу не останавливался.

— А в других городах? — спросила Минако, пока остальные обменивались озабоченными взглядами. — То же самое?

— Да, — Ами кивнула. — Загадочные смерти и исчезновения, обычно связанные с транспортом. Они привлекли внимание из-за своей аномальной природы, но не было ничего, связывавшего бы их вместе.

— До сих пор, — сказала Макото, сверля меня взглядом.

— Погодите-ка! — воскликнул я. — Я никакого отношения к этому не имею!

— Но ты была во всех этих городах - и я подозреваю, если мы сравним, то увидим, что эти события близко совпадали по врмени с твоим появлением, — сказала Ами.

— Эта тьма, должно быть, следует за Ранко, — сказала Минако. — Другого разумного объяснения не вижу. Я в смысле, зачем бы убийце тратить столько усилий защищая жителей нашего города?

— Но даже если так - то как эта тьма преследует тебя? — спросила Луна. — Ты кому-то рассказываешь, куда направляешься?

— Нет, — ответил я с пересохшим ртом. — Я часто сам не знаю заранее. Просто бродил без настоящей цели, пока не решил наведаться в этот город, посмотреть, смогу ли что-нибудь разузнать о ключе.

— Может, тебя тогда выдаёт тебя что-нибудь? — спросила Минако. — Что-то, что ты повторяешь в каждом городе, что может навести на тебя?

Я уже началмотать головой когда мысль, тихо копошившаяся в уголке моего мозга, вдруг дала о себе знать. Целый ряд образов соединились воедино с почти различимыми уху щелчками: баня, поющая девочка, отразившееся в воде голубое свечение, толпа на улице.

— Баня! — вырвалось у меня.

— Чего? — спросила Минако. — Ккакая баня? О чём это ты?

— Позапрошлой* ночью я был в бане, — сказал я ей, пытаясь прояснить для себя самого. — Я пытался ворожить ключом...

— Ворожить? — перебила Ами.

— Если позволить ему свисать свободно и сосредоточить в нём свою Ци, его можно заставить светиться, — объяснил ей я. — Он показывает мне направление на ближайший портал — сначала крутится, потом указывает в нужную сторону.

— Так, и что? — спросила Макото.

— Он никуда не показал, но на следующий день я проходил мимо, и там оказалась толпа. После того, как я ушёл, появились тени, или кто там ещё, и разгромили баню до основания.

— Погоди-ка, — медленно произнесла Макото. — Я знаю о чём ты говоришь. Это же недалеко от моего дома.

— Думаешь, ключ каким-то образом привлекал их когда ты пыталась заставить его работать? — спросила Минако.

— Не знаю, возможно ли такое, — сказал я, — но смысл в этом есть. Каждый раз, приходя в новый город, я привык ворожить - просто чтобы посмотреть, не произойдёт ли чего. Если что-то способно отследить ключ во время этих попыток...

— Оно по крайней мере будет знать, в каком ты городе, — Минако кивнула. — А странные убийства на поездах и всё такое?

— Вызов? — предположил Артемис. — Что-то, говорящее «Я знаю - ты здесь, выходи и дерись»?

— Ты хочешь сказать, кто-то убивал людей просто чтобы привлечь моё внимание? — спросил я, чувствуя как в животе ворочается тихий тошнотворный ужас.

— Значит, ты кому-то очень нужна, — сказала Минако. — Или твой ключ. Или вы оба.

— В этом нет никакого смысла, — пробормотал я, мотая головой. — Я всего лишь боец. Хороший боец, но я не стою того, чтобы из-за меня убивать. И ключ в этом мире не работает.

— Он не делает того, что ты хочешь, — заметила Ами. — Но кто-то может знать способ принести с его помощью Великое Безмолвие.

— Ранко, — сказала Минако, не дрогнув встретив мой взгляд. — Думаю, пора тебе рассказать нам всё - о тебе, и твоём друге ключе гиперсвязи. И ничего не утаивай.

Рей как раз закончила одеваться, когда услышала его - тихий, мелодичный звон, исходящий с её низкого ночного столика. Обернувшись, она увидела, что диск, данный ей Сэйкианой, поднялся в воздух и начинает раскручиваться. Скоро в воздухе проявился образ платиноволосой красавицы, чей взгляд искал её, а на губах была чувственная улыбка.

— Мило, — одобряюще сказала Сэйкиана. — Думала обо мне?

— Тебя трудно игнорировать, — признала Рей. — И, должна признать, ты разбудила моё любопытство.

— Ммм, — промурлыкала та. — Я надеялась на что-то большее. Например, что ты маялась бессонницей от того что жаждала меня.

— Если бы и маялась, всё равно бы не призналась, — ответила Рей, пытаясь удержать лёгкий, подтрунивающий тон. — Тогда на водительском сиденье оказалась бы ты, разве нет?

— Позиция, которой я наслаждаюсь, — Сэйкиана улыбнулась. — Я хотела устроить нашу встречу сегодня, нам нужно поговорить о судьбе, и о том, что я нашла в лабиринте... как и о других позициях, которые доставляют мне наслаждение.

— Ну ладно, — вполголоса ответила Рей. — Что ты предлагаешь?

Сэйкиана рассказала ей, и Рей ощутила укол сомнения, который она с лёгкостью скрыла. Скатываешься к старым привычкам, а? съязвила она в свой адрес.

— Почему там? — вслух спросила она.

— Сама увидишь, — ответила Сэйкиана. — Это сюрприз. Так ты придёшь? — Это даже не был вопрос: бывший партнёр Рей была, как всегда, абсолютно уверена в себе.

— Приду, — ответила Рей.

— Хорошо. До скорого. — Образ угас, и диск медленно опустился на стол, приземлившись с еле слышным щелчком. Рей несколько секунд продолжала глядеть на него, затем её взгляд сместился на рамку с фотографией, лежащую, лицом вниз, рядом с ним.

Рамка была простой, её серебристый металл ничем не украшен. Рей долго глядела на неё, затем наконец взяла в руки и перевернула. На фото были она и Усаги - любительский снимок с последнего дня рождения Минако. Усаги обвила руками шею Рей и держалась крепко, лучезарно улыбаясь в камеру с озорным блеском в глазах. Захваченная врасплох Рей позволила искренней улыбке проявиться на своём лице, прижатом, щека к щеке, к лицу блондинки. Это была одна из любимых фотографий, и она ощутила, глядя на снимок, как её пропитывает привычным теплом.

Потом она вздохнула. Тосковать по несбыточному толку не было. Она тихо поставила рамку, оставив на этот раз стоять. Сказанное ей Сэйкианой не имело смысла, но уверенность той в себе отрицать было нельзя. Ночная Хозяйка что-то замышляла.

Но что? Этот вопрос глодал её, особенно учитывая где Сэйкиана организовала их встречу. Та была опытным комбинатором, и она не могла проглядеть присутствие в городе сэнси Белой Луны. Не планировала ли она разобраться с ними прежде доводить это загадочное предназначение до осуществления?

— Ты уж не влипай ни во что, — тихо сказала она девушке на фотографии. — Грядёт Баниести, сейчас не время таким как ты болтаться по улицам.

Собрав решимость в кулак, она достала из стенного шкафа жакет и отправилась на поиски истины.

Какой бы та ни оказалась.

Минако сидела, поглядывая на остальных. Те затихли, переваривая рассказанную Ранко историю.

— Вот, как, — сказала Усаги, сцепив руки между коленями. — Неудивительно что Рей видела Ранко окружённую тьмой. Какая ужасная история.

— Целый мир проглоченный тьмой, — вполголоса сказала Минако, бросая взгляд на дверь, ведущую к кухне. — То же могло случиться с нами, если бы королева не разбила Тьму.

— Давайте, чисто теоретически, предположим, что всё это правда, — сказала Макото, чьё лицо исказила гримаса конфликтующих эмоций. — Мы по крайней мере знаем, что за этой Ранко повсюду следует смерть.

— Так не честно, — Усаги нахмурилась. — Мако-чан, она сама ничего этого не совершала. Все, кого она знала, погибли. Готова поручиться, в том мире были те, кто был ей дорог - и она их потеряла.

— Да, — тихо согласилась Минако. Рассказывая свою мрачную истоию, Ранко не углублялась в детали, но она вспомнила его лицо этой ночью, когда он упомянул Аканэ, девушку, которая умерла. Что Ранко пришлось повидать за те последние дни, когда тьма поглощала всё? Какие шрамы были выжжены на её сердце?

— Усаги, ты всегда хочешь видеть во всех лучшее, — раздосадованно сказала Макото, — И я люблю эту твою черту. Но задумайся хоть на минуту: если эта девушка, или парень, или что она там - действительно Чужак, то так ли безопасно держать её рядом с собой? Вызывает она бедствия намеренно или нет - всё идёт к тому, что случится что-то плохое, и она окажется в самом центре событий. И если мы будем держаться рядом с ней, то тоже окажемся в самой гуще!

— Но мы, возможно, сможем остановить то, что надвигается, — сказала Ами, бросая взгляд из под своей чёлки. — Я имею в виду, если будем знать достаточно. Может, поэтому Рей и были видения - как предостережение.

— Не хочу показаться эгоистичной, — сказала Макото, отводя взгляд, — но я за вас, ребята, беспокоюсь. Мы через столькое прошли, а теперь всё разваливается. У меня такое чувство, будто я теряю всё. Честно ли ставить всё, что у нас осталось, на слово предателя и вампира?

— Мако-чан! — вырвалось у Усаги. — Не называй её так!

— Прости, Усаги, — сказала Макото, и Минако пришлось бороться с желанием влепить высокой девушке пощёчину когда она увидела слёзы, набухающие в глазах её принцессы. — Но признай - Рей выбрала свой путь, и обратно уже не вернётся. И мы не знаем, что на самом деле она видела в своём видении.

— Я верю в неё, — прошептала Усаги, глядя в пол и втянув голову в плечи. — Не могу поверить... Не могу поверить, что ты - нет.

— Я бы хотела, Усаги. Я верю, даже если лишь ради тебя. Но нет ничего хуже чем когда предают твоё доверие. Хуже ничего не бывает. — Высокая девшка судорожно стиснула кулаки, резко мотнув головой и послав волны по своему хвосту волос.

— Значит, так ты к этому относишься? — взорвалась Минако. — Ну и ладно! Я буду искать Рей, ты следи за Ранко.

— Нет. — Слово было тихим, и Минако нахмурилась, не совсем уверенная, что расслышала.

— Усаги? — спросила она. — Что...

— Я сказала, нет, — повторила Усаги, встретив её взгляд. — Мако-чан права в одном. Рей сделала выбор. Пока что этого довольно. Нам... Нам надо сосредоточиться на другом. Обнаружить, что стоит за всеми этими странными событиями. Ранко, ключ, Десидиндер, все эти дикие убийства - они все должны быть как-то связаны. И если мы сможем понять - как, то может быть, мы сможем не допустить повторения Долгой тьмы или чего похуже. Мы обязаны попытаться. Я не могу ставить свои личные чувства превыше всего этого.

Минако эта речь впечатлила. Она видела, как трудно было Усаги поставить долг впереди желания найти Рей. Бывали, однако, времена, когда Усаги демонстрировала, что она - настоящая, истинная принцесса. И сейчас был как раз такой случай. Всё ещё влажные глаза плестели почти царственным светом, губы сжаты в ту упрямую линию, что Минако так хорошо знала.

— Но откуда нам начинать? — спросила Макото.

— Ами? — спросила Усаги. — Как считаешь, сможешь найти что-нибудь? Всё что угодно может оказаться полезным.

— У меня есть ресурсы, которые можно привлечь, — медленно произнесла Ами. — Они могут принести какую-то пользу. Но мне придётся вернуться к себе.

— Хорошо, — сказала блондинка. — Мако-чан, ты сможешь проверить среди охотников, посмотреть, не ходят ли слухи об этих убийствах?

— Конечно, — ответила Макото, чьи губы при вопросе Усаги тронула тень улыбки.

— А я? — спросила Минако.

— Ты должна проверить все источники, которые у тебя есть в Треугольнике, — сказала Усаги. — А ещё я хочу чтобы ты пока присматривала за Ранко. Она, похоже, тебе доверяет.

— Не уверена, что это хорошая идея, — перебила Макото.

— Почему? — спросила Минако, её глаза сузились. — Потому что я, как предполагается, на неё запала?

— Потому что я иногда сомневаюсь в твоей способности разбираться в людях, — ответила Макото, чьи зелёные глазв блеснули.

— Сначала ты меня обвиняешь что поставила Усаги в опасность потому что хочу Рей, а теперь вот это, — сказала Минако, чей гнев тлел под самой поверхностью. — Полагаю, ты считаешь меня какой-то дешёвой сексуальной извращенкой, а?

— Ребят, — сказала Ами.

— Ну, может я бы не считала, держи ты себя в узде хоть иногда! — бросила в ответ Макото.

— Не держи меня за вертихвостку, Макото Кино! Я никогда бы не поставила Усаги в опасность, что бы ты там обо мне не думала!

— Нарочно, может, и нет, — ответила Макото, — но...

— Всё... ДОВОЛЬНО! — Обе замерли когда Усаги вскочила на ноги, буравя их обеих свирепым взглядом. Макото заметила, что щёки той покраснели, и её желудок начал делать сальто: она поняла, что им, наконец, удалось разгневать Усаги. Случай был редкий, и она совершенно не гордилась, что внесла свой вклад.

— Да что со всеми такое? — спросила в наступившей тишине Усаги, переводя взгляд с девушки на девушку, её прижатые к бокам руки стиснуты в кулаки. — Вы что все, забыли, через что нам пришлось пройти? Забыли, сколько мы друг для друга значим? Всё должно быть не так! Мы... мы семья, все мы. Плохо уже, что внешние силы стремятся разбросать нас поодиночке - а теперь вы, ребята, даже не можете поладить? Неужели то, что есть между нами, ничего для вас больше не значит? Ну?

— Конечно значит, — пробормотала Макото, робея. — Но Усаги...

— Никаких но! — резко оборвала её Усаги. — Я люблю вас всех за то, кто вы есть. Почему вы не можете просто сделать то же самое? Почему вы не можете... не можете просто поверить? Её гнев начал стихать, и её голос приобрёл почти жалостные нотки. Минако глядела на неё и думала, как неправильно это, что Усаги может выглядеть такой брошенной и одинокой в кругу лучших друзей.

— Прости, Усаги, — сказала она, вставая и обнимая ту. — Ты права. Мы начинаем терять из вида что по настоящему важно.

— Я тоже сожалею, — Макото вздохнула. — Всё просто случается слишком быстро. Мне страшно за тебя, Усаги.

— Не надо, не бойся, — сказала Усаги, шагнув обнять высокую девушку. — Я не какая-то сказочная принцесса, не забыла? Я - Сэйлор Мун, и я не прощу никого, кто пытается порушить наш прекрасный город. Поняла?

— Поняла, — ответила с кривой ухмылкой Минако, стискивая ту в своих руках. Она встретилась взглядом с Минако через Усагино плечо, и пожала плечами. Минако пожала плечам ив ответ: извинение было так себе, но давить сейчас на Макото не стоило. Позже, когда она ещё остынет, они смогут поговорить.

— Усаги, — спросила ту Ами, — а ты что будешь делать пока мы всё проверяем?

— Надеюсь, ничего опасного, — Макото нахмурилась. Усаги слегка двинула ту в подбородок и высунула язык.

— Расслабься, — сказала она зеленоглазой девушке. — У меня есть собственный источник, который надо проверить, и он - мой любимый мент. Давайте, надо начинать. Мир сам себя не спасёт, знаете ли!

Макото заплатила таксисту и направилась по растрескавшемуся асфальту к своему дому. Поскольку этой ночью их было трое, она не смогла взять мотоцикл, о чём сейчас жалела: поездка на мотоцикле бы её здорово расслабила.

Она не была уверена, что разделяться было хорошей идеей, но сидя на месте и волнуясь они бы ничего не добились. Если разделение поможет им найти кое-какие ответы, оно того определённо стоило. События происходили так быстро - она чувствовала, словно её мозг пропустили через выжималку а потом собрали заново. Взять, например, эту Ранко. Девушка, превращающаяся в парня - уже само по себе странно, но вся эта история о других мирах была совсем уж чересчур невероятной.

И конечно же, Усаги хотела помочь той. Макото придётся приглядывать за рыжеволосой: хоть та и казалась честной, Макото по опыту знала, что бывает когда веришь не тому человеку.

Эта мысль привела её к мысли о Рей, и желудок её перевернулся. Сама мысль, что Рей могла предать их, была просто ужасной, ей хотелось отрицать очевидное не меньше, чем Минако. Но она больше не могла позволить себе роскошь слепого доверия. Если закрыть глаза, она всё ещё могла слышать отдалённые крики, чувствовать тёплую кровь на своих руках, баюкая в них изломанное тело.

Она не хотела чтобы это была кровь Усаги.

Принцесса удивила её, поставив сложившуюся ситуацию превыше поисков Рей, но заодно и порадовала. Может быть, когда Рей вернётся, Усаги придётся увидеть реальность. Она погорюет какое-то время, но потом оправится. А пока, Макото будет стеречь её, на случай если Рей с друзьями предпримут что-нибудь.

Мысли прошедшего дня вихрились в её голове когда она подняла тяжёлую рольную дверь и проскользнула внутрь. Столько всего происходило вокруг, и она беспокоилась за Усаги, и за остальных тоже - даже за эту нимфоманку Минако. Но она вопреки всему ощущала подъём. Юпитер - охотница за головами выходила неслабо, но Сэйлор Юпитер... да, это было чем-то особенным.

Дверь загремела, опускаясь за её спиной, и она обнаружила, что напевает себе под нос.

Она совпадала с описанием. Если честно, описание было бледной тенью по сравнению с ней. Эта девушка была настоящей красоткой - неудивительно, что она обратила на себя внимание Ночной Хозяйки.

— Макото Кино, — тихо произнесла женщина, глядя из тонированного окна микроавтобуса. — Полагаю, Ночная Хозяйка собирается уделить ей личное внимание. Какая же ты счастливица.

Она проследила, как девушка исчезает внутри здания, и на её полные губы вползла улыбка. Сёстры последнее время были погружены в хаос, но теперь ей, наконец-то, удастся немного развлечься.

Пора за работу.

— Я вернулась, — сказала Ами, открывая дверь. Это была старая шутка: никто бы ей не ответил. И так и вышло.

Она прошла по захламлённой комнате, бедром подтолкнув дверь чтобы закрылась. После всего одной ночи с остальными это место казалось ужасно мрачным и одиноким. Но эта мысль не трогала её как могла всего пару дней назад. В конце концов, сэнси снова были командой.

За исключением Рей. Ами покачала головой, словно пытаясь вытряхнуть неприятную мысль. Идея Рей как предателя была совершенно чуждой, и она против воли надеялась, что найдётся какое-то объяснение, хоть что-нибудь, что разрешит эту ситуацию, и всё станет как раньше. Но Ами, как все и говорили, была девушкой умной, и понимала, что это всё лишь мечты.

Ами надеялась лишь, что им не придётся драться против Рей, что могло сокрушить всё ещё хрупкие мосты, что сэнси вновь начали наводить промеж собой.

Поглощённая мыслями, Ами шагала в спальню, включая по пути свет. Её гомпьютеры тихо гудели себе под нос, и она понимала, что должна посмотреть, не откопалось ли что полезное. И всё же, дела могут подождать.

История, что она услышала, ждать не может.

Если эта Ранко говорила правду, а Ами ей верила, то та не желала им зла. Это, однако, не означало, что зло само не начнёт искать их. Ами мысленно вернулась к рассказу Минако о Десидиндере, и о слышанной ими странной песне. Что-то про око, которое не видело и не знало, и про ключ.

Упоминание этих вещей вызывало у Ами мурашки ползучего страха. Упоминания о них не были ей совсем уж неизвестны.

У неё в резерве был один источник информации, могущий пролить свет на происходящее, источник, находившийся глубже чем дотягивалась материальная паутина компьютерных сетей. Она глянула на сложный круг, высеченный на пространстве свободного пола, занимая всю заднюю половину комнаты, и сделала глубокий, успокаивающий вздох.

Пора пойти прогуляться.

Минако бросила машину в узкий просвет между другими, затем нажала на газ, стремясь обогнать светофор. Хорошо было получить свою тачку назад.

Она бросила взгляд на сумрачно смотревшую в окно Ранко, и вздохнула.

— Что-то ты ужасно тихая, — сказала она.

— Мммм — рассеянно ответила Ранко.

Минако пожала плечами. Та совсем не горела желанием говорить, но это, она полагала, естественно. Рассказанная им Ранко история раскрыла тёмное, и без сомнения болезненное прошлое, и Минако была уверена, что один только рассказ разворошил у той плохие воспоминания.

И всё же Ранко обошла все подробности стороной. Она раскрыла, что её дом был разрушен, но ни словом упомянула о судьбе семьи или друзей. Или любовников. Минако вспомнила лицо Ранко когда та этой ночью упомянула имя Аканэ, и гадала, как та умерла. Присутствовала ли при этом Ранко? Была ли вынуждена смотреть, как та умирает?

Столь же немногословна она была о мире, в котором оказалась после этого - сказала только, что он был почти как её родной, и там были свои варианты людей, которых она знала. Тот мир был спасён вмешательством межмировой полицейской организации, о которой она им рассказывала, и нескольких мощных мастеров боевых искусств.

После этого она, очевидно, просто бродила по мирам, при помощи ключа гиперсвязи, пока не застряла в их собственном.

Убери упоминания о иных мирах, и Ранко могла оказаться девушкой из их города, лишённой судьбой всего, что было ей дорого, и отправившейся бродить в поисках... кто знает, чего? Спокойствия, быть может, или забвения. Может даже какой-то формы искупления.

Что бы там ни было, Минако лишь утвердилась в уверенности, что Ранко не была причиной провиденного Рей бедствия, а лишь очередной жертвой. Может быть, если она сможет найти Рей, им удастся узнать побольше о том, что стояло за этим видением.

Усаги, конечно, решила быть мужественной и поставила поиски Рей во вторую очередь после выяснения деталей надвигающегося катаклизма. Это было очень благородно и Минако уважала её за такое решение. Усаги была гораздо сильнее, чем многие считали.

И, конечно же, Минако собиралась проигнорировать это решение. Чем скорее она вернёт Рей в лоно семьи, тем выше шанс, что удастся залечить пролёгший между сэнси раскол. Да и, в конце-то концов, не то, чтобы она просто игнорировала указания Усаги, разве нет? Она и правда искала сведения о беде. В конце концов, видение было именно Рей - та вполне могла оказаться самым ценным из существующих источников информации.

А чего Усаги не знает - ей и не повредит.

— Так куда направляемся? — спросила Ранко. Взглядом она с ней по прежнему не встречалась, но казалась уже не такой пасмурной. Ну, хоть что-то.

— Заедем в клуб, где я работаю, — сказала ей Минако. — Так я смогу убить сразу двух зайцев. Надо взять отгул, и заодно можно поспрашивать насчёт Рей пока я там.

— Ты разве не говорила, что история с Рей должна обождать пока мы расследуем все эти странности?

— Если бы она была твоим другом, — спросила Минако, — ты бы позволила поискам обождать ради чего бы то ни было?

— Нет, — почти без задержки ответила Ранко. — Нет, полагаю, не позволил бы.

Минако показалось, что она уловила одобрение в голосе рыжей, но возможно она лишь принимала желаемое за действительное. Как бы там ни было, Ранко не стала поднимать вопрос дальше, и скоро Минако уже выискивала место припарковаться возле клуба. Поскольку было ещё не поздно, ей и правда удалось найти место прямо на улице, недалеко от входа. Минако втиснула машину в свободный промежуток, и выбралась наружу, упёршись руками в поясницу и потягиваясь.

— Ах, поздние ночи, ранние утра, — пробормотала она, — Зажигай, не ленись. Ты идёшь?

— Думаешь стоит? — спросила Ранко. — В смысле, я здесь уже был прошлой ночью, и вроде как дров наломал - не забыла?

— О, во всех адах, — Минако фыркнула. — Об этом не беспокойся. Готова поручиться, девушки будут так и висеть на тебе, благодарные за то, что ты сделала.

— Ну, это да, — отозвалась с неискренней улыбкой Ранко. — Думаю, мне лучше пойти прогуляться до той тележки и купить чего поесть.

— Ты только что завтракала, — возразила Минако.

— Всё равно голодный, — Ранко пожала плечами. Минако засомневалась, стоит ли выпускать Ранко из поля зрения - но лишь на мгновение. Ей не по силам следить за рыжей каждую минуту, да и всё равно - если бы Ранко хотела сбежать, то способ бы нашла. Минако сама настаивала что той можно верить - справедливо было бы продемонстрировать подобное доверие на деле.

— Ладно, — сказала она. — Встретимся у машины. Я недолго.

— Ага, — сказала Ранко, поворачиваясь уходить.

— Эй, рыжая! — окликнула её Минако.

— А?

— Ты уж не влипай ни во что, ладно?

— Конечно, — ответила Ранко с тенью улыбки. Парень ли, девушка - улыбка очень шла лицу Ранко. По мнению Минако, Ранко улыбалась совершенно недостаточно.

Конечно же, она начинала постепенно понимать, почему.

Вздохнув, она отправилась вдоль по улице, перейдя перекрёсток и свернув в проулок, ведший к узкому проезду позади клуба. Она позвонила в заднюю дверь, обегая глазами знакомые граффити пока электрозамок не загудел, впуская её.

Комната отдыха персонала была почти пустой, как и сам клуб в это время суток. Минако вошла своим обычным шагом, чем-то напоминая тигрицу в поисках добычи, и её сразу окружили немногие присутствовавшие девушки.

— Привет, мои котятки, — она одарила лучезарной улыбкой четверых девушек, подпрыгивавших вокруг неё в разных стадиях возбуждения.

— Минако, наконец-то ты вернулась! — объявила одна из них.

— Вернулась, вернулась, — ответила она. — Надумала вот зайти отметиться, посмотреть, как дела.

— Всё уже починили, — задохнувшись сказала другая.

— Мистрес Ви была потрясающа, правда? — вставила третья, хватая Минако за рукав. — Она отбила нас у этих ужасных теней, она спасла нас всех! Ты же видела, да?

— Конечно, видела, — Минако улыбнулась. — И она была хоть стой, хоть падай, а?

— Новая хозяйка только и спрашивала, что о ней, — объявила четвёртая, точёная брюнетка в просторном халате.

— Новая хозяйка? — спросила Минако.

— А ты ещё не слышала? — возбуждённо спросила первая девушка.

— Клуб продали, вот просто взяли - и продали! — вступила в разговор третья.

— Старого Пона уже не было когда мы пришли утром, — тихо сказала брюнетка по имени Лия. — Новая хозяйка показалась пару часов назад, и с тех пор разговаривает с народом. Говорит, всё пойдёт по старому, но ты же знаешь, как это бывает, Минако - новый хозяин ведь всегда стремится на всём свой отпечаток оставить.

— Женщина? — спросила Минако, аккуратно освобождаясь из кольца девушек.

— Может, она не будет такой скрягой как старый Пон, — одна из девушек печально вздохнула, но мысли Минако уже были поглощены другим.

— Проклятье, — пробормотала она. — И как раз когда мне нужен отгул.

— А, —  Лия фыркнула. — Ну, понятно. Пон был тебе здорово должен, но новой хозяйке это будет до лампочки. Да уж, не обломилось.

— Ну, пойду всё равно с ней поговорю. Может, мой послужной список скажет сам за себя, — сказала с самокритичной ухмылкой Минако.

Все девушки засмеялись, и Минако помахала им, отправив воздушный поцелуй, когда покинула комнату отдыха, направляясь к офису менеджера. Странно, что старый Пон так внезапно решил продать клуб. Возможно, нападение теней наконец убедило его искать более безопасное место, где можно делать деньги на чужих аппетитах.

Дверь офиса была закрыта, и Минако тихо постучала, репетируя в уме свои слова когда женский голос пригласил её войти. Она шагнула внутрь, закрывая за собой дверь.

— Приветик, — сказала она, придав своему голосу низкий, чувственный тембр. — Я...

И замерла, как оглушённая. Женщина за столом встретила её взгляд, и ленивая улыбка снизошла на полные, рубиново-красные губы.

— Минако Айно, — промурлыкала женщина. — Фотография в твоём досье слишком бледна чтобы описать тебя. Ах, но мы же ведь не были представлены как следует? Моё имя - Сэйкиана Дер Кэ.

 

 

Конец шестой главы.

 

 

Война богов - Godswar
Гайя - Gaia
Десидиндер - Desidinder

Перевод начат: 11 Мая 2008
Перевод застопорился 28 Июля 2008
Перевод возобновился 28 июля 2009
Перевод закончен: 19 ноября 2009

 

 

Благодарность за вычитку:
 — Н. Кута
 — Climhazard
 — Tuuttiki